Счастье не приходит. Приходит умение его видеть.
Название: Жаль.
Автор: Terrain.
Бета: [undertaker]
Персонажи: Цунаде, Конан.
Рейтинг: G.
Жанр: мягкий ангст.
Дисклеймер: отказываюсь.
читать дальшеЦунаде не любила Конан. Она всегда отличалась некоторой брезгливостью, и до сих пор не могла понять, почему Джирайя остался с этими жалкими, оборванными детьми, а не ушёл с ней. На войне выживает сильнейший, думала тогда Цунаде, а эти насквозь промокшие дети таковыми не казались.
«Куноичи не женщина. Она шиноби, стало быть – оружие», – был ответ на обвинение в бессердечии, и Цунаде казалось – это правильно.
А потом Пейн убил Джирайю. И Конан его поддержала. Злиться на Нагато смысла не было: мёртвым всё равно - ненавидят их или нет. Но Конан была жива.
Конан тоже не любила Цунаде. Она до сих пор не могла забыть презрительного взгляда карих глаз, кривого изгиба кукольных губ и глубокого голоса, говорившего, что они для неё мусор. Этим её нелюбовь ограничивалась. Но и этого для Конан было достаточно.
Они никогда не любили друг друга. Поэтому сошлись в битве. Плечо к плечу, спина к спине.
Неизвестные шиноби, без каких-либо опознавательных знаков селения, напали на них в узком ущелье – тропинке между двумя холмами, где журчал, спускаясь по каменным ступенькам, ручеёк. Бой оказался коротким: пара ударов, несколько отбитых кунаев, бумажная стена, накрывшая врагов, как простыня и огонь, спаливший и бумагу, и атакующих.
- У тебя царапина на лбу, – презрительно бросила Конан, протягивая Цунаде платок.
- Причёску поправь, – фыркнула Цунаде, отдавая Конан карманное зеркальце.
Ручеёк снова зажурчал в тишине холмов, ветер зашуршал листьями на деревьях, а две женщины, аккуратно ступая среди обугленных трупов, вышли из ущелья.
Вечер застал их в придорожной гостинице, за одним столом. Цунаде развалилась на стуле, откинув голову назад и вытягивая уставшие ноги. Конан сидела прямо, словно статуя.
- Что будешь? – миролюбиво осведомилась Цунаде.
Тепло, запах еды и возможность расслабиться заметно улучшили её настроение.
- Ничего, – коротко откликнулась Конан.
Цунаде поставила локти на стол и, прищурив глаза, пристально посмотрела на спутницу:
- Денег нет, да?
Конан еле заметно поджала губы и отвернулась.
- Я угощаю, – сказала Цунаде, восхищаясь собственным благородством.
- Спасибо, не надо, – холодно ответила Конан.
- А тебя никто не спрашивает, – буркнула Пятая Хокаге.
Вскоре на столе нарисовались токкури и сушёные кальмары. К саке Конан не притронулась, а кальмара аккуратно взяла двумя пальцами. Цунаде сделала глоток и посмотрела на Конан поверх чашки:
- Идеи?
Конан вопросительно изогнула бровь, но потом поняла, о чём говорит Цунаде.
- Мадара, – коротко бросила она.
- Данзо! – возразила Цунаде. – Аргументы?
- Ему не нравится, когда те, кто знает его секреты, ходят без присмотра. И живые, – пояснила Конан.
Цунаде кивнула, но всё равно осталась при своём мнении. Данзо не принимал здоровой конкуренции. Поэтому, очнувшись после битвы с Пейном, Цунаде пришлось на время покинуть Коноху. Теперь она шла в город, где её ждали Какаши с Наруто. Как выяснилось, Конан шла туда же, но без конкретной цели.
- Я посмотрю, что там, – сказала она. – Если там ничего нет, пойду дальше.
Ночевать пришлось под открытым небом: денег Цунаде хватило только на еду. Женщины равнодушно приняли это обстоятельство как должное, без сожаления променяв мягкие постели на жёсткую землю, прокуренный тёплый воздух на прохладный ветер, а тяжёлые смоляные балки потолка на Млечный Путь.
Плотные дорожные плащи легли на влажную от ночной росы траву, и Цунаде с Конан расположились на них по обе стороны от костра.
Где-то за деревьями, вероятно, притаился пруд, откуда доносилось многоголосое лягушачье кваканье. Стрекотали сверчки, заухала в лесу сова.
Конан искоса наблюдала, как Цунаде задумчиво ворошит веточкой древесный уголь. Огонь отражался в глазах Пятой, а она не отрываясь смотрела в пламя, словно пытаясь увидеть там тени прошлого.
- Мне жаль... – вдруг сказала Конан.
Цунаде подняла на неё взгляд, нахмурившись.
- Не надо банальщины и соплей, – отрезала она. – Я не собираюсь всю ночь слушать твои оправдания.
- ...что Нагато больше нет, – невозмутимо продолжила Конан.
Кровь бросилась Цунаде в голову. Пламя вспыхнуло в её глазах уже не отражением.
- Джирайи тоже больше нет! – крикнула она.
«Из-за тебя, сука! Из-за Нагато твоего! Из-за вашей дурацкой мечты о мире! Из-за ваших идиотских теорий о боли! А он вас выучил неблагодарных! Зачем, зачем убили? Зачем отобрали его у меня? И как ты смеешь говорить, что тебе жаль, когда мне...»
- ... жаль, – тихо проговорила Пятая вместо того, чтобы выпалить готовую тираду.
Конан смотрела на неё грустно. В свете костра её глаза отливали зелёным, как у кошки.
- ...что я не успела ему сказать, – вырвалось у Цунаде.
Конан незаметно улыбнулась уголком губ, опустила взгляд.
- Нагато был памятью, – сказала она. – Пока он жил, я помнила. Теперь его не стало, и я начинаю забывать. С одной стороны, страшно. Не хочется. Нельзя. А с другой... – Конан запнулась, словно стыдясь произнести слово вслух.
- ...облегчение, – закончила за неё Цунаде. – Да?
Конан кивнула.
- Дети, – фыркнула Цунаде после паузы. – Мужчины. Видят впереди цель и прут к ней напрямик, думая, что цель одна. Лезут напролом через кусты и заборы, царапаясь, разбиваясь... Дерутся друг с другом до ссадин, синяков, насмерть... – она вздохнула.
- Глупые, – ровно сказала Конан. – Женщины. Надо научиться говорить всё вовремя.
В пролеске треснула сухая ветка. Обе резко обернулись на звук, выхватывая кунаи. Цунаде мягко вскочила на ноги, настороженно присев в ожидании. Конан вставать не стала, просто опёрлась на руку, внимательно вглядываясь в темноту. Огонь выхватил заострившиеся черты лиц, резкими линиями оттенил напряжённые мышцы, скользнул по лезвиям, заблестел в глазах. Один короткий миг, и на открытое пространство вышел лось. Спокойно посмотрев на замерших женщин, он качнул тяжёлой головой и ушёл обратно в тень, хрустя ветками под копытами.
Конан убрала кунай, расслабившись, смягчившись. С другой стороны костра Цунаде плавно опустилась на свой плащ.
- Спать, – скомандовала она.
Конан кивнула. Разговаривать больше не хотелось.
Не было никакой надобности говорить с тем, кого не любишь. Не было никакой причины говорить больше, чем надо человеку, который тебя понимает.
До города они шли вместе: так было разумнее с точки зрения безопасности. Они двигались молча – это было нормально, если вспомнить их нелюбовь друг к другу. В городе они разошлись, даже не попрощавшись – функция выполнена, миссия завершена. Цунаде отправилась искать Какаши с Наруто, Конан – замену пустоты в своей душе.
Но, идя по пыльной улице, с каждым шагом отдаляясь друг от друга, они думали об одном и том же: сколько на свете ещё таких, которым есть что сказать давно умершим людям?
Автор: Terrain.
Бета: [undertaker]
Персонажи: Цунаде, Конан.
Рейтинг: G.
Жанр: мягкий ангст.
Дисклеймер: отказываюсь.
читать дальшеЦунаде не любила Конан. Она всегда отличалась некоторой брезгливостью, и до сих пор не могла понять, почему Джирайя остался с этими жалкими, оборванными детьми, а не ушёл с ней. На войне выживает сильнейший, думала тогда Цунаде, а эти насквозь промокшие дети таковыми не казались.
«Куноичи не женщина. Она шиноби, стало быть – оружие», – был ответ на обвинение в бессердечии, и Цунаде казалось – это правильно.
А потом Пейн убил Джирайю. И Конан его поддержала. Злиться на Нагато смысла не было: мёртвым всё равно - ненавидят их или нет. Но Конан была жива.
Конан тоже не любила Цунаде. Она до сих пор не могла забыть презрительного взгляда карих глаз, кривого изгиба кукольных губ и глубокого голоса, говорившего, что они для неё мусор. Этим её нелюбовь ограничивалась. Но и этого для Конан было достаточно.
Они никогда не любили друг друга. Поэтому сошлись в битве. Плечо к плечу, спина к спине.
Неизвестные шиноби, без каких-либо опознавательных знаков селения, напали на них в узком ущелье – тропинке между двумя холмами, где журчал, спускаясь по каменным ступенькам, ручеёк. Бой оказался коротким: пара ударов, несколько отбитых кунаев, бумажная стена, накрывшая врагов, как простыня и огонь, спаливший и бумагу, и атакующих.
- У тебя царапина на лбу, – презрительно бросила Конан, протягивая Цунаде платок.
- Причёску поправь, – фыркнула Цунаде, отдавая Конан карманное зеркальце.
Ручеёк снова зажурчал в тишине холмов, ветер зашуршал листьями на деревьях, а две женщины, аккуратно ступая среди обугленных трупов, вышли из ущелья.
Вечер застал их в придорожной гостинице, за одним столом. Цунаде развалилась на стуле, откинув голову назад и вытягивая уставшие ноги. Конан сидела прямо, словно статуя.
- Что будешь? – миролюбиво осведомилась Цунаде.
Тепло, запах еды и возможность расслабиться заметно улучшили её настроение.
- Ничего, – коротко откликнулась Конан.
Цунаде поставила локти на стол и, прищурив глаза, пристально посмотрела на спутницу:
- Денег нет, да?
Конан еле заметно поджала губы и отвернулась.
- Я угощаю, – сказала Цунаде, восхищаясь собственным благородством.
- Спасибо, не надо, – холодно ответила Конан.
- А тебя никто не спрашивает, – буркнула Пятая Хокаге.
Вскоре на столе нарисовались токкури и сушёные кальмары. К саке Конан не притронулась, а кальмара аккуратно взяла двумя пальцами. Цунаде сделала глоток и посмотрела на Конан поверх чашки:
- Идеи?
Конан вопросительно изогнула бровь, но потом поняла, о чём говорит Цунаде.
- Мадара, – коротко бросила она.
- Данзо! – возразила Цунаде. – Аргументы?
- Ему не нравится, когда те, кто знает его секреты, ходят без присмотра. И живые, – пояснила Конан.
Цунаде кивнула, но всё равно осталась при своём мнении. Данзо не принимал здоровой конкуренции. Поэтому, очнувшись после битвы с Пейном, Цунаде пришлось на время покинуть Коноху. Теперь она шла в город, где её ждали Какаши с Наруто. Как выяснилось, Конан шла туда же, но без конкретной цели.
- Я посмотрю, что там, – сказала она. – Если там ничего нет, пойду дальше.
Ночевать пришлось под открытым небом: денег Цунаде хватило только на еду. Женщины равнодушно приняли это обстоятельство как должное, без сожаления променяв мягкие постели на жёсткую землю, прокуренный тёплый воздух на прохладный ветер, а тяжёлые смоляные балки потолка на Млечный Путь.
Плотные дорожные плащи легли на влажную от ночной росы траву, и Цунаде с Конан расположились на них по обе стороны от костра.
Где-то за деревьями, вероятно, притаился пруд, откуда доносилось многоголосое лягушачье кваканье. Стрекотали сверчки, заухала в лесу сова.
Конан искоса наблюдала, как Цунаде задумчиво ворошит веточкой древесный уголь. Огонь отражался в глазах Пятой, а она не отрываясь смотрела в пламя, словно пытаясь увидеть там тени прошлого.
- Мне жаль... – вдруг сказала Конан.
Цунаде подняла на неё взгляд, нахмурившись.
- Не надо банальщины и соплей, – отрезала она. – Я не собираюсь всю ночь слушать твои оправдания.
- ...что Нагато больше нет, – невозмутимо продолжила Конан.
Кровь бросилась Цунаде в голову. Пламя вспыхнуло в её глазах уже не отражением.
- Джирайи тоже больше нет! – крикнула она.
«Из-за тебя, сука! Из-за Нагато твоего! Из-за вашей дурацкой мечты о мире! Из-за ваших идиотских теорий о боли! А он вас выучил неблагодарных! Зачем, зачем убили? Зачем отобрали его у меня? И как ты смеешь говорить, что тебе жаль, когда мне...»
- ... жаль, – тихо проговорила Пятая вместо того, чтобы выпалить готовую тираду.
Конан смотрела на неё грустно. В свете костра её глаза отливали зелёным, как у кошки.
- ...что я не успела ему сказать, – вырвалось у Цунаде.
Конан незаметно улыбнулась уголком губ, опустила взгляд.
- Нагато был памятью, – сказала она. – Пока он жил, я помнила. Теперь его не стало, и я начинаю забывать. С одной стороны, страшно. Не хочется. Нельзя. А с другой... – Конан запнулась, словно стыдясь произнести слово вслух.
- ...облегчение, – закончила за неё Цунаде. – Да?
Конан кивнула.
- Дети, – фыркнула Цунаде после паузы. – Мужчины. Видят впереди цель и прут к ней напрямик, думая, что цель одна. Лезут напролом через кусты и заборы, царапаясь, разбиваясь... Дерутся друг с другом до ссадин, синяков, насмерть... – она вздохнула.
- Глупые, – ровно сказала Конан. – Женщины. Надо научиться говорить всё вовремя.
В пролеске треснула сухая ветка. Обе резко обернулись на звук, выхватывая кунаи. Цунаде мягко вскочила на ноги, настороженно присев в ожидании. Конан вставать не стала, просто опёрлась на руку, внимательно вглядываясь в темноту. Огонь выхватил заострившиеся черты лиц, резкими линиями оттенил напряжённые мышцы, скользнул по лезвиям, заблестел в глазах. Один короткий миг, и на открытое пространство вышел лось. Спокойно посмотрев на замерших женщин, он качнул тяжёлой головой и ушёл обратно в тень, хрустя ветками под копытами.
Конан убрала кунай, расслабившись, смягчившись. С другой стороны костра Цунаде плавно опустилась на свой плащ.
- Спать, – скомандовала она.
Конан кивнула. Разговаривать больше не хотелось.
Не было никакой надобности говорить с тем, кого не любишь. Не было никакой причины говорить больше, чем надо человеку, который тебя понимает.
До города они шли вместе: так было разумнее с точки зрения безопасности. Они двигались молча – это было нормально, если вспомнить их нелюбовь друг к другу. В городе они разошлись, даже не попрощавшись – функция выполнена, миссия завершена. Цунаде отправилась искать Какаши с Наруто, Конан – замену пустоты в своей душе.
Но, идя по пыльной улице, с каждым шагом отдаляясь друг от друга, они думали об одном и том же: сколько на свете ещё таких, которым есть что сказать давно умершим людям?
@темы: фанфики, размышления
