А ещё сегодня, когда мы с Сю спустились позагорать под балкон, в двух шагах от расстеленного мной полотенца, на траве я обнаружила... свой носок. Носку я обрадовалась, как родному. - Ты его искала? - спросила Сю. - Неа, - ответила я. - Я и не знала, что его с балкона сдуло. - Он видимо соскучился, - заметила Сю. - И ушёл тебя искать.
Вместо "у меня нет работы" думать: "отлично, завтра я совершенно свободен", вместо "у меня нет денег" - "даже интересно, как мои ангелы-хранители будут выкручиваться на этот раз", вместо "ой, что теперь со мной будет" - "похоже я обеспечил себе интересную жизнь на ближайшие годы" - и так далее. И, сама понимаешь, как только человеку удаётся изменить взгляд на обстоятельства, обстоятельства тоже начинают меняться, как бы сами собой - и работа находится, и деньги, соответственно, появляются, и новые приятели наперебой зовут пожить в их просторных квартирах с балованными котами, пока их хозяева мотаются по свету.
Перед выпускным я почему-то боялась и ждала, что из-за какого-нибудь куста или угла биомеда выпрыгнет внезапная жопа. Наверное поэтому накануне мы выдули полтора литра джина и закурили всё это кальяном, успев при этом посмотреть "Дорогу в Эльдорадо". Ночью поспать так и не удалось, потому что Саня храпел как пароход. Я проснулась в четыре утра и грустно пошла на кухню пить кофе и медитировать на дождь за окном. В шесть пришла лохматая Лилька и за шкирку отволокла меня обратно в постель, мотивируя это тем, что "Саша по утрам не храпит". За два часа мне приснился Таллинн и кровавый закат под синими пушистыми облаками. Сон был такой реалистичный, что я жутко перепугалась: какого хрена я делаю в Таллинне, когда мне надо быть на выпускном, и фиг я теперь туда успею. Пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это сон. Сделать это даже удалось, но было совсем не больно. Я немного успокоилась и даже проснулась. Выпускной был нудный. Длинно и пафосно говорили, долго и пафосно вручали дипломы ста сорокам врачам, тридцати стоматологам, столькому же количеству провизоров и сорока физкультурникам. Потом опять пафосно говорили, пели пафосные гимны. А ещё там было куча пафосного народу, который на выходе образовал совсем не пафосную пробку, из которой я еле вырвалась. Дождь лил как из ведра, поэтому мы с Лилькой купили вина и пошли домой пить. А сегодня я переехала. В соседний дом.
Upd. Я становлюсь алкоголичкой.(( Уже третий день подряд я пью. (1.за приезд и встречу. 2.за диплом. 3.за новый дом) И, самое страшное, это ещё не конец. А самое-самое страшное, что из-за нервов я почти совсем не ем. (Наверное, поэтому так пьянею...)
Пожилая пара (м)уж с (ж)еной: (м): Глауберовая соль у вас есть? Сколько грамм? Я: Есть тридцать грамм. (м): Не, это мало... Жене сто надо за раз. (ж): Вообще-то, столовую ложку. (м): Ну а в столовой ложке, по-твоему, сколько грамм?!
*** - Есть ли у вас сенна в таблетках? Деду нужно. - Нет, к сожалению, закончилась. Есть чай, тут кроме сенны еще другие травки. - Не, не надо, от сенны у него запор. О_о что это было?
*** Приходит бабка, даёт айдишку, хочет по диги-рецепту некое лекартво ХХХ. Я проверяю, говорю: - Нет тут такого лекарства, не выписано. Бабка сразу в мат: "Да как так, искать не умеешь, руки из жопы, позови мне заведующую, она старше, она всё умеет." Пожимаю плечами, зову. Приходит Юлла, проверяет: - Нет у вас тут рецептов. Бабка подобралась и на всю аптеку, тыча в меня пальцем: - Это она виновата, всю систему испортила, стёрла мои рецепты! Йа зло-о! Бвахахаха!
*** Перед прилавком встречаются две пожилые женщины: 1: Ой, сто лет тебя не видела! 2: Ну не сто, а четырнадцать... Помните, мы в 96-м выходили вместе из того магазина?
Я пришла к вам из Сибири, куда попала, когда ездила с хором во Владивосток. Там же я познакомилась со своим будущим мужем, но мы не успели поженится, потому что его сьели таёжные комары. Поэтому-то у меня и нет детей... Налейте мне, пожалуйста, воды. Что-то во рту аж пересохло... Сибирь, она отнимает ровно сорок девять лет жизни. Было двадцать пять, а смотришь - уже восемьдесят восемь. И всё идёшь и идёшь куда-то, а вокруг одни медведи и ёлки. Снегу нынче много. В Сибири. А у вас климат хороший. Это зима сейчас? Тёплая какая... А я тут мимо шла... из Сибири... шоколаду купить. Мне сказали, если шоколад есть, то таёжные комары не будут кусаться. У вас тут не летают? Нет? Вот какой климат-то хороший... Ладно, пошла я дальше, спасибо, что выслушали. А то всё одна, да одна... Устала уже идти и жить тоже устала. Всё, до свидания, не болейте. (с) неизвестная бабуля
Пришла одна тётка, долго-долго мялась вокруг да около, потом долго смотрела на меня в упор, а затем резко выдала: - Кю! Я прифигела, справедливо полагая, что меня только что обругали по-блюкански. Оказалось, тётке нужны капли в нос с медью, на коробке которых красуется это самое обозначение меди - "Cu".
*** Дигитальные рецепты рулят: - Мне надо ХХХ, для сердца. - Извините, но здесь врач вам выписал только YYY, давление понижать. - О_о, а вы не знаете, почему он это выписал?
Когда-то, давным-давно, когда я ещё только начинала смотреть аниме и вроде бы даже ходила в школу... Хотя, в последнем я не уверена... В общем, когда я была молодая и глупая, я решила, что "Евангелион" - вещь не для меня. Кто-то сказал мне, что это аниме, где дерутся огромные роботы, которыми с какого-то препугу управляют мелкие ояш-и. А ещё - вещь очень философская, поэтому в промежутках между боёвками роботов идёт беспробудный ангст и страдания в чистом поле. Кроме того, я посмотрела половину первой серии, почему-то на японском и без сабов, и, что есстественно, совсем не прониклась. Но стресс и целенаправленность мозгов на сдачу экзамена сделали своё дело: "Евангелион" я посмотрела. Причём, всё: сериал, мувики и альтернативную концовку. И увиденное мне понравилось. Ояш-и в роботах смотрелись натурально, ангста оказалось меньше, чем я ожидала, да и сюжет интересный, не говоря уже об отношениях героев между собой. Даже более того: увиденное мне понравилось настолько, что я полезла искать фендом. К сожалению, искала я плохо и вместо внятного фендома обнаружила только грандиозные холивары между любителями сериала и любителями мувиков. Первые с пеной у рта кричали о том, что в новой версии "слили всю атмосферу внутреннего напряжения", и Аска не то говорит, и Рей не туда смотрит, и девочки непонятные с неба падают, и Еву-00, сцуки, не перекрасили. Вторые так же яростно возражали, что сюжет стал динамичнее, глазу смотреть приятнее, а Синдзи не похож на статичный овощ. Сознаюсь, сначала я посмотрела мувики. Может быть из-за этого я так и не уловила тонкой грани, где начинается "внутреннее напряжение" в сериале. В новой Еве рисовка лучше, но как-то всё урезано, что ничерта не понятно, да и третий мувик ещё не вышел. Так что, если говорить о том, какая версия лучше то...... читайте мангу, товарищи. Там и динамика, и напряжение, и приятная глазу картинка. Там и у Синдзи характер есть, и Аска дело говорит, и Рей куда надо смотрит. Кроме того, там есть чем поживиться не только гетщикам, но и слешерам.
Сегодня, наверное, последний раз в жизни, когда я ходила с мамой за шмотками... Нет, не так. Сегодня, наверное, последний раз в жизни, когда я брала маму с собой в поход за шмотками. В понедельник выпускной, впереди - немаленькая зарплата. Вывод - можно тратить деньги. Ещё до экзамена я присмотрела себе фиолетовые босоножки: очень удобные, на платформе; а ещё - платье, тоже ярко-фиолетового цвета с нарисованной чёрным тёткой. Впрочем на теле тётка скрадывается, да и вообще, открывается такой шикарный вид на ноги, что не до тётки. Зачем пошла за мной мама, я не знаю, но явно поучаствовать в моей жизни. В итоге, она забраковала всё, что я выбрала: босоножки, мол, велики; платье слишком яркое, а тётка - совсем колхоз. И потащила меня по другим магазинам в торговом центре, примерять какие-то бабские балахоны в цветочек и горошек. Единственное полезное дело, которое мама сделала - завела меня в магазин, где я нашла классную сумочку, очень дешёвую и точно под цвет фиолетовых босоножек. А с мамой мы разругались аж на полчаса. Я купила всё, что я хотела, просто потратив на это в два раза больше времени. Конечно, моя мама - очень мудрый человек, которому я доверяю в очень многих воросах... Но взгляд на моду у нас совершенно разный. >.<
вот так вот и закончилсяИ закончился он всеобщим хэппи-эндом, местным и международным гетом, новыми перспективами в области науки и объединении других государств. 1. Оказывается, чтобы победить "истину", надо было всего лишь сказать: "Да ну нах эти ворота." 2. Мустанг, слава богу, не стал ломаться, а вернул себе зрение с помощью философского камня. 3. Из всех гомункулов выжил только Гордость. И он теперь - кавайный мальчег. Но всё равно излучает скрытую угрозу. 4. Ал - прЭлЭстен. 5. Эдо с Винри, сцуки, так и не поцеловались, а Мустанг с Ризой, сцуки, так и не поженились. 6. Все счастливы, даже те, кто умер.
Почему-то приезд в Тарту меня успокоил. В полдесятого вечера там было так тихо, тепло и пусто, что навеяло на меня ностальгию по летней сессии. Лилька, обещавшая меня встретить, как всегда ждала не в том месте и не в то время, а позвонить и поинтересоваться, что, собственно, случилось, она догадалась только через полчаса после моего приезда, когда я уже почти дошла до её дома. Потом мы тащили через весь город алюминиевую раскладушку, Лилька без умолку болтала о том, что она в училище защитилась на пять, я лихорадочно воспроизводила в своём мозгу формулы антибиотиков, а закат расплывался по небу яичным желтком. Ночью я спала плохо. Слишком нервничала, а ещё Лилька просыпалась каждый час и терзала меня одним и тем же вопросом, который успела выхватить у меня из конспектов: - Алинка, чё такое "гормоны"? Она тоже за меня сильно переживала. Что было после того, как я утром открыла глаза, я помнила смутно. Очнулась я только на седьмом этаже учебного здания, а какой-то незнакомый мне тип со стеклянными глазами вопрошал у меня определение "коэффициента-заместителя". После экзамена я сидела в библиотеке. Пыталась от нечего делать отыскать свой диплом, не преуспела, расстроилась. Через некоторое время заглянул один из преподов, с сияющей лыбой до ушей, одарил меня радостным взглядом и молча ушёл. Причину такого странного поведения я узнала часом позже, когда зам.декана встал перед притихшей аудиторией и произнёс речь: - Экзамен - это всегда праздник, - сказал он. - И сегодня это соответствует действительности: вы все сдали! А потом я обзванивала всех друзей, валялась с Лилькой на диване, смотрела вручение тарелки на Муз-тв (вернее на Урганта с Собчак). Мы пили джин, ели чипсы, звонил Сашка и целый час втирал про свои мелкие проблемы. Связь была плохой, поэтому половины горестей я не услышала. Пришла толпа девчонок, мы опять пили, клеили из воздушных шариков "идеального мужчину". Долго решали, нужно ли приклеивать ему ноги, руки, голову и тело или так сойдёт. В итоге склеили всего. Голову изображал шарик из Макдональдса, где наличие мозгов подтверждалось фразой: "I'm lovin it". В конце вечера у "идеального мужчины" отвалилась нога, и его отдали на растерзание мелким близнецам. Потом мы шли по пыльным улицам мимо мигающих жёлтым светофоров, на ходу исполняя ритуальный танец с комарами. На полпути вызвали такси, решив, что денег должно хватить. В клубе было душно, жарко, дымно, хорошая музыка, много людей и почему-то много комаров. Мы вывалились оттуда под утро и, хотя танцевали почти всё время без обуви, поняли, что на каблуках до дома не дотопаем. Денег не было, знакомые таксисты были заняты. Поэтому мы сняли туфли и пошли босиком по мокрому асфальту, по мокрой траве, по лужам, по тёплой земле, мимо кусотов сирени с соловьями, мимо реки в густом тумане, мимо холодного пляжа и пустых остановок. Сегодня я проснулась с чувством дикой усталости и странного опустошения. Диплом я получу только через неделю, а пока надо приводить себя в порядок. От аллергии и стресса испортилась кожа, я давно не была в спортивном зале, надо постричься и покраситься, купить платье и туфли, и конечно же выйти на работу.
1. Защитить диплом. 2. Сдать товароведение. 3. Защитить практику. 4. Сдать гос. читать дальше Я невозможный человек. Не скажу, что я всегда делаю из мухи слона, но в этот раз так получилось. А что было делать, когда препод типа Орочимару, злющий, как триста чертей, пять минут втирал нам, что писать? Из серии: "это, вот, это, чуть-чуть этого, и еще вот это было бы неплохо." И когда написано только одно "это" и то не по всем пунктам, а кое-где полностью неправильно, когда на тебя орут: "Сдавай быстрее, а то на пересдачу придёшь!", когда ты теряешь в расстройстве шпору, а злющий препод её находит... Это, наверное, чудо, но я умудрилась набрать 58%. Мама обьявила, что это невозможно, а потом добавила: "Я так и думала!" Парень сказал, что надо отпраздновать. Подруга поведала, что это всё её влияние на звёзды моей судьбы. Папа заявил, что он знал это из положения планет. >.< Один только Сашка заявил, что я нервная истеричка. Настоящий друг. Ценю его за это.
Название: Письмо для Сакуры. Автор: Terrain. Персонажи: Наруто, Джирайя. Рейтинг: G. Размер: драббл. Жанр: юмор, романтика. Дисклеймер: отказываюсь.
читать дальше«Дорогая Сакура! Утомлённый бесконечной дорогой жизни, плавно текущей под моими старыми сандалиями, и измождённый бесконечными тренировками, что устраивает мне мой строгий сенсей, сижу я сейчас под деревом дикой вишни и вспоминаю тебя. Кстати, сенсей мой хоть и строгий, но очень умный, красивый и невероятно сильный Саннин. Его мудрость подобна живительному потоку, низвергающемуся с небес на землю. Надеюсь часть её передастся и мне. Солнце обжигает мою обветренную кожу, но я нашёл успокоение под ветвями дерева. Вишня уже давно отцвела, но ты для меня цветёшь всегда. Вспоминая нежный розовый цвет лепестков прохладной, прозрачной весной, я буквально чувствую приятный запах твоих волос. Конечно, это всего лишь моё воображение, но знаешь ли ты, что запахи запоминаются лучше всего? А смотря на изумрудную и влажную после дождя траву под ногами, я вижу твои глаза. Эта трава на ощупь такая же мягкая, как и твои...» - Это что? – поинтересовался Наруто, некультурно тыча в письмо пальцем. - Ну, - пожал плечами Джирайя, удобно прислонившись спиной в стволу дерева. – Ты же сам просил помочь. - Если я никогда не писал девушкам писем, это не значит, что я сразу начну с любовных посланий! – густо покраснел Узумаки. – И это совсем не мой стиль, Сакура мигом просечёт. Я бы никогда не назвал тебя умным, а тем более красивым. - На себя посмотри, моль белобрысая, - лениво отмахнулся Джирайя, затягиваясь трубкой. – Написал, как смог. Чем не хорошо? - Как это чем?! – возмутился Наруто, чьи уши пылали, как закат перед бурей. – Я не лапал сакурину грудь!... Хотя и думал... - Вот-вот, - хмыкнул Джирайя. – Дети нынче быстро растут. Хотя, я в твоём возрасте... - Так, хватит! – Наруто вскочил. – К чёрту это письмо! Найду, у кого ещё спросить! - Эй, эй, эй! – встрепенулся Саннин, когда бумага опасно хрустнула под пальцами Узумаки. – Не смей рвать! Это произведение искусства! – он проворно выхватил письмо из рук Наруто. – Если тебе не нужно, не порти хорошую вещь. Тут же лирика, вдохновение, порыв души! «Изящные тонкие пальцы, держащие острое лезвие смертоносного куная», «...красная, как спелая земляника, капля крови на сахарной коже...» Чем не поэзия? Наруто сделал вид, что его тошнит.
Однако, по дороге в ближайший населённый пункт, юный носитель Кьюби решил с таким деликатным вопросом, как написание первого в жизни письма, к незнакомцам не обращаться. Всё-таки, личное. Поэтому, дождавшись, пока Джирайя слиняет из гостиницы куда-то по своим джирайевским делам, Наруто разложил на дощатом полу листы бумаги и чернильницу, одолженные у гостеприимной хозяйки, и принялся думать. В своей жизни он читал только краткие деловые послания, которыми обменивались шиноби на миссиях. Стоило ли писать так же? Сакура всё-таки ниндзя. Наруто закусил губу. « Сакуре Харуно лично в руки. Местонахождение: страна Огня, двадцать пять километров от границы с Песком. Деревня...» Тут Узумаки задумался: он и понятия не имел, как называлось то тихое место, где они решили заночевать. Деревенька была крохотная, и здешние жители занимались в основном тем, что возделывали поля. Какого либо стратегического значения это место не представляло. Кроме того, почему он уверен, что они отошли от границы на двадцать пять километров? Да и сухо как-то. Девушкам явно так не пишут. Наруто оторвал кусок бумажки с текстом и смял его в кулаке. Первым письмом следовало произвести хорошее впечатление, особенно если со времени последней встречи прошёл целый год. Пусть Сакура – хорошая подруга, но год – это триста шестьдесят пять дней, почти вечность, за которую человек может измениться до неузнаваемости. Наруто задумчиво почесал нос и принялся писать: «Привет, Сакура! Прости, что за этот год не написал тебе ни разу, но времени у меня почти не было. С тех пор, как я ушёл из Конохи, я сильно изменился и даже подрос на несколько сантиметров. И расенган у меня получается гораздо лучше. Не говоря уже о моей силе. Знаешь, я однажды спас эро-саннина от смерти. Он упал со скалы в бушующее море, и чуть не утонул. А на прошлой неделе мы спасли дочь дайме от нукенина-зомби, который скрывался в местном лесу и наводил страх на жителей. И это не считая тренировок. Кстати, я почти научился контролировать Кьюби. Он теперь совсем ручной, только иногда впадает в бешенство. Но у меня хватает сил его сдержать...» Остановившись, Наруто перечитал написанное. Почесал затылок, скомкал лист и отбросил в сторону. Это никуда не годилось. Конечно, в этом письме он даже покруче Учихи выйдет, но, во-первых, всё, что он написал – неправда. Ни в какое бурное море Джирайя не падал, просто после того, как дописал свой очередной роман, на радостях напился и упал физиономией в лужу, а Узумаки пришлось за ноги тащить его в кровать. И дочки дайме тоже не было, зато была племянница трактирщика, заблудившаяся в лесу, где, кстати, не водилось не то, что зомби, а даже захудалых волков. С Кьюби, вообще, была беда. Хитрый лис на компромиссы не шёл, хотя чакру давал исправно. Но то и дело пытался взять контроль телом на себя, а при попытке договориться только гнусно ржал у себя за решёткой. А во-вторых, нельзя всё о себе, да о себе. Девушки вроде бы любят, когда ими интересуются... Узумаки опробовал ещё несколько вариантов, но и они мятыми бумажными шариками полетели в сторону. Наруто хотел написать о многом: как проходит их с Джирайей путешествие, и протекают его тренировки. Что Саннин мало чему учит, всё приходится делать самому. Но тем не менее, с ним никогда не бывает скучно, он многое знает и умеет рассказать. Но в своём жизнеописании состояла самая простая часть письма. Дальше было сложнее. Наруто скучал, но стеснялся это признать. Когда чернильные буквы складывались в вопрос: «Как ты там?», Узумаки казалось, что он вторгается в некое личное пространство, за нарушение границ которого можно схлопотать по носу. По несколько раз он зачёркивал предложение, а затем писал его снова. Не проходило ни одного дня, когда Наруто не вспоминал бы о команде номер семь. Ему хотелось рассказать Сакуре о том, что он думает о ней каждый день и считает, что лучшего друга, чем она, ему не найти. И он постарается сделать всё, что в его силах, чтобы её жизнь стала лучше, счастливей. Ради неё он станет сильнее и ей желает того же. Даже вернёт этого козла – Саске, потому что обещание, данное Сакуре, это не просто обещание, а возможность оправдать доверие человека, которого любишь. И странно было, что сказать вслух: "Я тебя люблю!" - оказалось просто, а перенести на бумагу - почти нереально. Чтобы отвлечься от душевных мук, Наруто довольно кстати вспомнил, как совсем недавно Джирайя учил его уму-разуму. "Не стоит акцентироваться на одной девчонке, - многозначительно грозя пальцем небесам, вещал Саннин. - Это сейчас она маленькая, симпатичная, а потом состарится, покроется морщинами, будет занудствовать и не давать пить саке. И даже в бордель не пустит..." А Узумаки слушал всё это и думал, что даже если они состарятся, то всё равно Сакура останется Сакурой, а он - так и будет зваться Наруто (нет, конечно, не просто Наруто, а Самым Великим Хокаге!), и точно так же будет её любить. Ведь как это возможно - Сакуру и не любить?! А Саннин просто в женщинах не разбирается. Он мог бы всё это написать, если бы нашёл нужные слова. Но мысли не могли гладко улечься на бумагу: капали кляксами, размазывались чернилами и казались ужасно слабыми и детскими.
Проснулся Наруто под утро. Джирайя ещё не пришёл, но Узумаки за него не волновался – такое случалось не в первый раз. Наруто встал, потянулся и осмотрелся. По всему полу были разбросаны перепачканные чернилами комки бумаги. Последний лист, над которым он заснул, был исписан корявыми строчками, заплетающимися буквами, зачёркнутыми предложениями, а в качестве жирной точки стояла большущая клякса, залившая половину написанного. Наруто задумчиво почесал затылок и пошёл освежиться. Как ни странно, даже в туалете озарение к нему не пришло. Вернувшись в комнату, он пнул ногой ближайший бумажный шарик, подхватил с пола соседний и подошёл к окну. На востоке светлело грязновато-жёлтым, лёгкие перистые облака, будто приклеенные к ещё тёмному участку неба, казались ослепительно белыми. Сонно свистел в кустах дрозд. Пахло сырой землёй. Наруто дышал утренним ветром, незаметно для себя расправлял на подоконнике неудавшееся письмо, автоматически складывая из него самолётик. «Не буду я Сакуре писать, - подумал он, кидая самолётик из окна. – Она письмо получит, ответит, будет ждать. А я может уйду с эро-сеннином куда-нибудь далеко, письмо не дойдёт, затеряется... Или, действительно, времени не будет написать. Она же будет ждать, волноваться... А так я сам к ней приду, весь такой сильный, взрослый...» Наруто мечтал, машинально бросая в рассвет всё новые и новые самолётики. Они покачивали чёрно-белыми крыльями, взмывали в небо и падали куда-то вниз глупыми, невысказанными чувствами. А облака на синем небе незаметно окрашивались в розовый.
- Дайте от расстройства желудка! - Вот, "Лоперамид", пожалуйста... - Вы знаете, такой ужас: ничего есть не могу, сразу плохо! Совсем ничего! Только молоко, булку, хлеб, сосиски, картошку, макароны, рис, гречку, пшено, салаты, грибы, суп, творог, сыр, варенье, орехи... Это только и можно. А котлеты не могу!
*** - "Ксимелин" дайте! - Вам капли или спрей? - А можно жидкий спрей?
6,5(mult.ru). JD | Loki. Курить траву вместе. "Джей, откуда у тебя сиськи?!"
читать дальшеПод потолком висела душная пелена дыма, серым туманом опускаясь вниз, окутывая предметы мебели. - Джей, откуда у тебя сиськи?! - удивился Локи, моргнув пару раз. Джей-Ди опустил голову, оттянул воротник рубашки, пощупал руками. - Опять система глючит, - невозмутимо констатировал он, ставя локти на стол. - Хех, жаль Макса тут нет, - усмехнулся Локи, затягивась. - Он бы заценил. - Или перезагрузил, - мрачно буркнул Джей. - Хватит там уже над косяком медитировать! Сейчас я затянусь, и у тебя появятся.
Original. Анальгетик | Боль "Я уничтожу тебя."
читать дальшеБоль была сильной. Нет, поначалу она, конечно, была маленькой и худенькой девочкой с тонкими косичками нервных окончаний. Но по мере того, как она росла, изучала Организм, исследовала его доселе неизвестные ей органы, против неё выступили Обезболивающие. Сначала Боль убегала и пряталась от них, но постепенно поняла, что бояться их нечего. Всё, что могли эти слабенькие, природные соединения – это обрубить парочку её рецепторов, которые, при желании, она могла отрастить вновь. Обезболивающие в Организме долго не задерживались, но на их место приходили новые и новые. Вскоре Боль перестала обращать на них какое-либо внимание: воевать с ними было неинтересно. Боль занялась дальнейшим исследованием Организма, и по сияющим магистралям Центральной Нервной Системы добралась из Головного Мозга до больших пальцев ног, не пропустив по дороге ни одного органа. Боли нравилось жить в Организме. Здесь было тепло и интересно. Боль разрослась, оккупировала множество нервных окончаний, опутала прозрачными волокнами органы. Она расцвела и, довольно часто, глядя в зеркальные стенки кровеносных сосудов, любовалась собой. Однако спокойная жизнь в скором времени закончилась. Внезапно Боли стало не хватать воздуха: по её Нервной Системе, заполняя весь Организм, потёк химический яд, растворяя и обжигая её волокна. Боль подобрала все уцелевшие рецепторы и спряталась в Височной доле. Замерла, ожидая, пока её враг уйдёт. Но Анальгетик так и не ушёл. Его Боль боялась, потому что действовал он жестоко и беспринципно, не считаясь с функциями Организма. Иногда Боли казалось, что Анальгетик ослабевает. Тогда она выползала из своего укрытия, опутывала уже захваченные им нервные окончания и пыталась его задушить. Поначалу ей это даже удавалось, но Анальгетик возвращался вновь, как плохой сон, с каждым разом становясь всё сильнее и сильнее. Боль сдаваться тоже не собиралась. Точно так же, как когда-то она увлекалась изучением Организма, она увлеклась войной. Не жалея сил, Боль оплетала волокнами каждую клетку, научилась отращивать обожжённые химией рецепторы. Иногда ей даже удавалось выкинуть Анальгетик из Организма раньше положенного срока. Но под конец силы стали неравны. И в один прекрасный день Анальгетик вытащил Боль из её укромного логова и прижал к стенке Аорты за горло. - Я уничтожу тебя, - почти любовно протянул он, погладив Боль указательным пальцем по щеке. Боль прислушалась к слабым толчкам крови за стенкой Аорты, бросила взгляд за плечо Анальгетика, где перегоревшими руинами лежала магистраль Центральной Нервной Системы, и где редко билось утомлённое бесконечной войной Сердце. - Мы разрушили Организм, - прошептала Боль с долей сожаления. - Я наёмник, - ответил Анальгетик. – И по-другому не умею. Его пальцы сжались крепче на горле Боли, и она стала задыхаться. - Без меня не будет Жизни, - выдавила она через силу. - Мне всё равно, - сказал Анальгетик и сломал Боли горло. С тихим шуршанием осыпалась паутина болевых рецепторов. В лёгкие пошёл пропахший канализацией воздух. Сердце конвульсивно вздрогнуло и замерло, не выдержав нагрузки. Анальгетик наблюдал, как в его пальцах рассыпаются серой пылью остатки Боли, а когда на ладони осталась последняя крупинка – крепко сжал кулак. Он не смотрел по сторонам - на убитый ими, погасший Организм. Ему действительно было всё равно.
Кассовый компьютер сегодня малость офигел. При вводе личного кода врача, который выписал рецепт, система запросила его имя. Когда я ввела имя и фамилию, комп нагло и буквально заявил, что у врача имя дурацкое и сохранять его в память он не хочет... Прямо восстание машин какое-то.