Нет, мне абсолютно не нравится "Ксеноновое солнце". Хрень какую-то пишу, ей богу. ))) Всё-таки таланта у меня не хватает, так что заканчиваю это бесполезное занятие. Кроме того, учиццо надо!
Не могу ничего писать. Буквы разбегаются, явно не собираясь складываться в стройные слова. У меня глубокая депрессия вместе с махровым ангстом. Я алчу себе розово-чёрные гольфы и Tokio Hotel в наушники. Для полноты ангста, ибо терпеть эту группу не могу. А ещё я не хочу думать. А ещё я хочу запостить пост. )) Поэтому тупо выставлю мои жалкие фотографские потуги. ^_^ Вспомнить старое: читать дальше Лилия: читать дальше Гладиолусы: читать дальше Полынь: читать дальше Душистый горошек: читать дальше И конечно же розы: читать дальше Тропический лес: читать дальше
@музыка:
Nightwish - Know why the Nightingale Sings
Название: Ксеноновое солнце. Автор: Terrain. Пейринг на главу: Дзюго/Кимимаро. Рейтинг: R. Жанр: АУ. Статус: в процессе.
Глава 4. читать дальшеСлабость тяжёлым покрывалом окутывала тело. Жутко хотелось пить. Жажда мучила настолько сильно, что Саске не удержался и, не открывая глаз, озвучил своё желание, сопроводив его хриплым полустоном-полувздохом. К его удивлению, буквально через пару секунд его губ коснулось что-то холодное, влажное и пахнущее железом. Открыв глаза, Саске сделал пару глотков из большой слегка ржавой кружки, которую держал его недавний тюремщик – парнишка по имени Кимимаро. - Твоя рана открылась. – будничным тоном сообщил тот. – Ты потерял довольно много крови. Кроме того, Кабуто сказал, что в твоей крови ещё были остатки наркотика. Слизнув с влажных губ капельки воды, Саске приподнялся на локте. Комната не была комнатой Орочимару. Крошечная, без окон и ковров, ещё больше напоминала тюрьму, чем тот железный сейф, в который с самого начала поместили Саске. Кровать, на которой он лежал, была узкой, но удобной, укрытой тёплым мягким пледом цвета сырой земли. Рядом с кроватью стояло нечто среднее между табуреткой и столиком, грубо сколоченное из неровных досок. На этом сооружении слабо горела лампочка, завёрнутая в пожелтевшую тряпку. Туда же Кимимаро поставил кружку с водой. Сам парнишка примостился на краешке кровати у Саске в ногах. - Кабуто? – переспросил Саске. - Наш врач. – охотно пояснил Кимимаро. – Он попросил меня присмотреть за тобой. - Зачем? - У него и так полно работы в подземных лабораториях. А твои раны несерьёзны. - Почему именно ты? – резко спросил Саске. Кимимаро ему не нравился. Именно он отвёл его прямо в лапы Орочимару, и сделал это с таким будничным спокойствием, как будто так и должно было быть. Кимимаро спокойно встретил полный злобы взгляд. - Ненавидишь меня? – улыбнулся он. Саске только фыркнул в сторону. Ему очень хотелось, чтобы Кимимаро разозлился, испугался или даже презрительно посмотрел. Тогда можно было накинуться на него, чтобы вылить на него всю ту ярость, которую так и не удалось выместить на Орочимару. Но холодно-вежливая безразличность Кимимаро сковывала ещё сильнее, чем гипнотизирующий голос змееподобного хозяина пещер. Даже мимолётная улыбка бледнокожего парня была искусственной, словно приклеенной к губам. - Твоё право. – продолжил тем временем Кимимаро. – Только неужели ты думаешь, что ты такой один?… Не первый и не последний. - И ты тоже… - начал было Саске, но осёкся, взглянув на Кимимаро. Тот впервые проявил какие-то признаки эмоций: слегка опустились веки, дрогнули длинные белые ресницы. - И я тоже. – ровным голосом подтвердил он. - Ты не хочешь его убить? – озвучил Саске собственные мысли. Кимимаро резко вскинул опущенную голову. - Нет. – твёрдо сказал он. – Я многим обязан хозяину. Если бы не он и Кабуто, я бы умер. А так они подарили мне жизнь. - Жизнь? – презрительно скривился Саске. – Это ты называешь жизнью? Быть рабом у этого… извращенца, подчиняться каждому слову, как последняя вшивая шавка? Ложиться под него, когда он прикажет? Бродить по мокрым пещерам, бесконечным лабиринтам коридоров, дышать затхлым воздухом? Годами не видеть солнца… - Солнца? – вяло прервал Кимимаро, до этого сидевший с самым безразличным видом. – Зачем смотреть на фальшивое солнце, Саске? Саске вздрогнул, услышав своё имя. В устах этого паренька оно звучало странно: грустно, горько, обречённо. Словно звук капель, падающих на каменный пол пещеры. - И пусть здесь тяжело дышать, но воздух тут настоящий, а не смесь газов, вырабатываемая станциями на поверхности. Здесь настоящая вода. Пусть не такая чистая и прозрачная как та - наверху, что течёт из искусственных туч. - Откуда ты знаешь? Можно подумать, ты видел настоящее солнце и пил настоящую воду! - Хозяин рассказывал. – просто ответил Кимимаро. – Он много говорил о том, какой должна быть земля под лучами другого солнца… Не ксенонового. Ходят слухи, что он застал ещё то время. - Ты торчишь тут только ради глупых сказок? – хмыкнул Саске. Кимимаро вздохнул. - Я искал… - задумчиво произнёс он после продолжительной паузы. – И нашёл это здесь… Ты ведь тоже что-то ищешь? Саске внимательно посмотрел в глаза Кимимаро. На секунду ему показалось, что он заглядывает в чужую душу сквозь бутылочно-зелёное стекло. Знает ли он? Слышал ли он об Итачи? Имеет ли представление о том, кого Саске ищет? На секунду прикрыв глаза, Саске мысленно вернулся в прошлое, к человеку, держащему катану. - Я хочу убить… оборотня. – выдохнул он, не раскрывая глаз. - Оборотня? – удивлённо переспросил Кимимаро. - Мою семью убил оборотень. – объяснил Саске, сам не зная зачем. Кимимаро по-прежнему не вызывал у него симпатии, но от чего-то прозрачные внимательные глаза способствовали откровенности. Саске внезапно очень захотелось, чтобы кто-то знал, какой ужас он испытал, смотря в кроваво-красные глаза врага. - Когда-то давно хозяин охотился на них. – сказал Кимимаро. – Он говорил, что раз пущенный по следу оборотень никогда не сойдёт с него. Если у него был приказ убить всю твою семью, то он сам будет искать тебя. - Тогда почему… - начал было Саске, но замолчал. «Раз пущенный…» «Он не меня ищет. – дошло вдруг до Саске. – Оборотень ищет Итачи! Знает ли брат об этом?» Ему вспомнился противный змеиный шёпот в ухо, о том, что Итачи – сволочь. И к тому же Орочимару охотился на оборотней! - Мне надо поговорить с ним. – Саске резко откинул одеяло и спрыгнул с кровати. Его закачало, но мальчик удержался на ногах. - Хозяин ушёл на поверхность. – спокойно ответил Кимимаро, глядя на побледневшее лицо Саске. – Обычно он возвращается дня через два. И конечно же, у тебя будет возможность с ним поговорить. Так что разумнее для тебя будет восстановить силы. И пока до Саске доходила вся двусмысленность сказанного, Кимимаро встал и вышел из комнаты. Услышав, как в замке щёлкнул ключ, Саске очнулся и крикнул: - Беги, трус! Дверь осталась безмолвной. Поразмыслив немного, Саске, шатаясь, добрёл до кровати и рухнул на неё ничком. «Я не уйду отсюда, пока не получу ответов. – решил он, закрывая глаза. – Даже если для этого мне придётся пожертвовать собственной задницей…»
Серо-зелёные стены ловили каждый шаг, многократно повторяя его в каменном полумраке лабиринта. Кимимаро уверенно шагал, минуя ненужные ему повороты, ведущие во влажный мрак пещер. За годы жизни здесь он стал кожей чувствовать эти стены, мог по запаху узнать поворот коридора и с закрытыми глазами найти дорогу в хитросплетении проходов, лазеек и ответвлений. В подземных пещерах Орочимару обитали в основном подопытные – расходный материал для опытов Кабуто, и те, кто их охранял. Сам Кимимаро не относил себя ни к тем, ни к другим, несмотря на то, что выполнял все приказы Орочимару, а на теле не было места, куда ещё ни разу не прилепляли датчик и не кололи лекарства. Кимимаро жил здесь, и лабиринт давно уже стал частью его самого. Он часто сравнивал запутанные коридоры с медленно текущим по ним густым сырым воздухом со своими венами, по которым бежала кровь. Иногда ему начинало казаться, что вся гора – это его организм. С глазами – выходами, пещерами – органами, сердцем – Орочимару и душой… Когда-то давно, ещё живя на поверхности, Кимимаро изредка задавал себе вопрос: а есть ли у него душа? Сам он её не чувствовал, не ощущал, она не болела от горя, не рвалась на части, не взлетала под самый край белого неба… Но люди вокруг говорили: душа есть у каждого. Даже у того, что кажется неживым. «Я искал её. – подумал Кимимаро, останавливаясь у большой железной двери, запертой на несколько замков. – Я искал душу. И нашёл именно здесь…» Повозившись несколько секунд с замками, Кимимаро приоткрыл дверь в густую темноту, вглядываясь, кожей впитывая тот страх и напряжение, что хлынули на него из открытой двери. Изнутри раздался шорох и звон цепей. - Ты уже освободился? – хриплый, мрачный голос, заставивший Кимимаро задрожать всем телом. Не от страха. От радости, непонятного щемящего восторга, в иные минуты недоступного его пониманию. Кимимаро змейкой скользнул внутрь, прикрыв за собой дверь. Ногой он наткнулся на что-то длинное, тяжёлое и холодное. Цепи. Те самые, что навсегда приковали его душу к этим пещерам. Ступая в кромешной тьме вдоль протянувшейся по всей комнате цепи, Кимимаро дошёл до стены, где сразу почувствовал чьё-то дыхание и теплоту тела. - Здравствуй, Дзюго. – имя, словно нож, прорезало воздух, рассекая его свежим дуновением ветра. Кимимаро всегда произносил его так, что сердце замирало, а дыхание останавливалось от немыслимой, тёпло-сладкой тоски. По крайней мере, так казалось Дзюго. Они никогда не зажигали свет. Привычные к темноте глаза Дзюго видели не хуже, чем у кошки, а Кимимаро наизусть знал все изгибы скованного цепями тела. Его пальцы уже давно изучили каждый шрам на бледной коже, с привычной нежностью вплетались в спутанные лохмотья рыжих волос, чертили узоры на шее и широких плечах, украшенных проклятой татуировкой – клеймом рабов Орочимару. У Кимимаро тоже было такое клеймо, но сидя здесь, прижимаясь боком в тёплой и мягкой коже, он не чувствовал себя рабом. Здесь была его душа, его свобода, его тайна и его жизнь. - Как ты сегодня? – спросил Дзюго. Он спрашивал это каждый раз, и Кимимаро знал, о чём он спрашивает. - Не долго осталось. – ответил Кимимаро, улыбнувшись в темноте. Зазвенела цепь, дёрнувшись. Стальные звенья на секунду коснулись тела, словно обходя его, а потом на плечи легла тяжёлая рука, нежно прижимая к себе. В плечо впилось что-то твёрдое, с острыми краями, но Кимимаро не обратил на это внимания. Наручники с Дзюго не снимали никогда. Кимимаро на ощупь нашёл широкую ладонь Дзюго и сжал её, переплетая пальцы. - Уйдём вместе. – Дзюго не спрашивал, а утверждал. И утверждал это каждый раз. А Кимимаро всегда на это отвечал: - Ты не должен. И он прекрасно знал, что Дзюго скажет на это: - Я не могу без тебя. После этих слов всё делалось просто. Просто было жить, просто было умирать. Не нужно было никого ненавидеть, кого-то в чём-то обвинять или хотеть чьей-то смерти. Всё становилось лёгким и понятным, когда исчезало всякое расстояние между двумя людьми. Были только металлический привкус крови и железа на чужих губах, искусанных в лихорадочном припадке, тепло рук, обнимающих за спину, жаркое дыхание на шее, собственные ногти, впивающиеся в мягкую плоть, горячие короткие поцелуи и запах тела, который уже не различим со своим собственным. Не было больше цепей, стен, камней и лабиринтов. В такие минуты Кимимаро казалось, что вокруг них гуляет ветер – свежий, тёплый, сильный. А ласковое солнце греет ярко-голубое небо с пушистыми белоснежными шапками облаков. Совсем как в рассказах Орочимару. Только в этом мире нет ни Орочимару, ни Кабуто, а только они вдвоём, неразлучны, как две части единого целого. Именно тогда, в самом начале, Кимимаро понял, что обрёл наконец-то душу, причём не одну, а целых две, только неразделимых, как сиамские близнецы. И когда Дзюго шептал: «Ты душа моя…», Кимимаро лишь молча склонял голову на его грудь, прижимая к себе ещё крепче. А сегодня Дзюго сказал: - Жаль, что я не вижу твоих глаз. Тебя всего вижу, а твои глаза – в тени. И Кимимаро каким-то шестым чувством понял, что это прощание. Он легко прикоснулся губами к щеке Дзюго и молча вышел, заперев железную дверь к своей душе на все замки. Проведя в последний раз рукой по холодной чуть шероховатой поверхности, Кимимаро с сожалением оттолкнулся от неё ладонью и направился по спутанным ходам лабиринта, ловя эхо звуком своих шагов. Дзюго сидел, обхватив скованными руками колени и ждал. В какой-то момент ему показалось, что ничего не произойдёт и завтра Кимимаро вернётся сюда к нему, такой нежный и желанный. И тогда он сможет в непроглядной тьме увидеть его глаза. Но, перечёркивая все его надежды, пол сильно тряхнуло, а через мгновение ушей достиг глухой раскат взрыва.
1. Цена за право быть собой... – жертвование чужих интересов. 2. Кому позволено видеть твои слезы? – да, в общем-то, всем желающим...))) 3. Что для тебя любовь? – да хз. Сначала полюблю, а потом разберусь. ) 4. Ты считаешь себя счастливым человеком? – в целом - да. 5. Куда уходит детство? – а оно уже ушло? Хм... если да, то в попу. И играет там иногда. ) читать дальше6. Сколько весит 21 грамм? – 21 грамм. 7. Поступок, который нельзя прощать – если тебя ударит кто-то близкий. 9. Ты пишешь стихи? – бросила по причине полной невменяемости стиха. 10. У тебя необычная жизнь? – мега-заурядная. ) 11. Книга, с которой ты не расстаешься – "Двенадцать стульев". 12. На сколько лет ты себя ощущаешь? – на 19-20. 13. С тобой часто знакомятся на улицах? – статистика показывает, что в среднем - раз в год. Эстонцы весьма необщительны. 14. О чем ты мечтал(а) в детстве? – стать актрисой или юристом, написать книгу, выйти замуж за олигарха, создать музыкальную группу, уехать в Майями, совершить кругосветное путешествие, купить лимузин и яхту... ээ... слетать на Луну. 15. О чем мечтаешь сейчас? – получить профессию и уехать в кругосветку... на своей яхте, разумеется. )) 16. У тебя много друзей? – не много, но на них можно положится. 18. Чего ты боишься? – стать никому ненужной. 19. О чем ты думаешь, когда заходишь в подъезд своего дома? – подъезд... 20. Любовь или привычка? – привычка. 21. Моногамия или полигамия? – под настроение. 22. Песня, отражающая твое мировоззрение. – ээ... *чешет в затылке* Нет такой. 23. Что ты слушаешь, когда тебе грустно? – Evanescence. 24. А когда хочется летать? – всегда. И в данный момент тоже. 25. У тебя есть враги? – неа. 26. У тебя есть кумир(ы)? - неа. 27. Какие у тебя отношения с родителями? – замечательные - с мамой, нейтральные - с отцом. 28. Твоя ориентация. - гет. Люблю мальчиков. )))) 29. Любимый мультик. – "Падал прошлогодний снег". 30. Какой у тебя характер? – спокойный и неуравновешенный. ) 31. В чём смысл жизни? – в том, чтобы найти, чем занятся. (с.) 32. Если я один, обычно я... – болтаю сама с собой. )) 33. Если меня унижают, я... – делаю вид, что унижают не меня. 34. Если мне нравится человек... - я его стесняюсь. 35. Если кто-то узнал обо мне то, что не должен был знать... – а он не узнает. 36. Если меня любят, а я нет... – я жестока. Мне плевать на тех, кого я не люблю. 37. Если я плачу, это говорит о том, что я... – переживаю из-за херни. И сейчас это пройдёт.)) 42. Если прощаться, то... – не навсегда. ))) 44. Напиши что-нибудь смешное. – Ммм... Один мужик рассказывал: звонит домой маме и говорит: "Мам, давай мы тебе продуктов купим. Кризис скоро, всё подорожает." А мама отвечает: "Да я еще с последнего кризиса не всё съела..." 45. Твой ангел – спит. И временно недоступен. )) 46. Твои чувства, когда ты узнал(а), что Деда Мороза не существует. – Ага-а! Я раскрыла ваш секрет, мама с папой! 47. Что делать, если умер самый любимый человек? – не хочу думать. Посмотрю по ситуации. 48. Твоя любовь безответна? – не умею любить безответно. 49. То, что ты умеешь как никто другой. – нирхена. ))) 50. Любимый способ передвижения. – пешком. Или на самолёте. ))) 51. То, чего тебе сейчас очень хочется. – Спааать. ((( Домооой. 52. Ты умеешь целоваться? – Жалоб не поступало. 53. Принимать ванну... – кааайф.... 54. Любимый вид транспорта? – трамвай. 55. Носить наручные часы... – a как без них? 56. Ты веришь в предсказания? – только во время сессии. ))) 57. Говорить правду... - просто. 58. Любить других... – когда сытая. 59. Любить себя... – мне надо научиться это делать. 60. Вечная любовь... – в сопливых женских романах. 61. Сколько ты вообще обычно спишь? - от 5 до 10 часов. 62. Ты умеешь извиняться? – это просто. 63. Последнее, что ты читал(а), это... – какую-то хрень про Чернобыль. Как бабульки вспоминают про катастрофу и ругают правительство за то, что их сгоняют с насиженных мест. Фигня. 64. Что может испортить тебе настроение на весь день? – бабуля, которая обзовёт меня дурой и фашисткой... Да, пока мне это еще портит настроение... 65. Быть может, в прошлой жизни... – я была парнем. Странником с загорелой до черна кожей, который с одного выстрела попадал в глаз летящему ястребу. Ибо сейчас всё наоборот. )) 66. А вдруг? – наступит Армагеддон? Тогда я буду бегать и орать, как все остальные. ))) 67. Я надеюсь... – что этим летом я получу профессию. 68. Бесконечность... – это человеческая глупость, количество предметов, которые я уроню с полки и количество чисел на шкале от нуля до единицы. 69. Сейчас ты влюблен(-а)? –да вроде... 70. Последнее воспоминание, которое вызвало у тебя улыбку – чепушок. )) 72. Чем ты гордишься? – я могу выговорить "дезоксерибонуклеиновая кислота" без запинки! Больше гордится нечем... 73. Яркое воспоминание из детства – радуга коромыслом над полем. 74. Мог(-ла) бы полюбить человека своего пола? – нет. 75. А заняться с ним сексом? – нет. Я скучна... 76. Мысли, которых не стало... – ...они ушли из моей головы. Мне грустно от того, что они оставили меня одну, грустить в одиночестве глухого дня... А о чём вопрос был? 77. Оно ушло незаметно... – моё шоколадко... 78. У вас часто в голове появляется мысль, что вас все бросили и вы в этом виноваты? – у нас часто возникает мысль, что меня все бросили, и они виноваты. ))) 79. Видел несколько раз один и тот же сон? – да. Про аэродромы. Классный сон. Рекомендую. )) 80. Считаешь любовь ошибкой? – нет. 81. Ты заботишься о своей внешности? – под настроение. 82. Я не люблю... – мёд!! 83. Жизнь это... – дыхание... 84. Смерть это... - Неизвестность... 85. Вы уникальны? – разумеется, крошка. (с.) 86. С утра... – валяться в кровати. 87. Каждый день... – не поверите... Хочу есть. 88. Когда нервничаю... - заикаюсь. 89. В школе любил(а)... – нихрена я в школе не любила. Я рада, что она закончилась. 91. Участником какой группы ты хотела бы быть? – своей.))) 92. Ты мог(ла) бы изменить любимому человеку? – Да. Плоть бренна.)) 93. Какой у тебя стиль в одежде? – подростково-рваный.)) 94. Когда ты едешь в метро... – кайфую. 95. Пытался (не собирался, а именно пытался) наложить на себя руки? – и не попытаюсь. 96. Что самое необходимое в жизни? – money. Да, это приземлённо. Ну еще воздух. И еда. 97. Как окружающие относятся к тебе? – любят, жалеют, восхищаются или говорят: "Вот дура!" 98. Часто помогаешь другим в ущерб себе? – если ущерб сильный, то не помогаю. Да, я сволочь... 99. Ты пользуешься популярностью? – неа. ))) 100. Вступал в драки? – да, с эстонцами. Классно было. )))
Я не люблю рано вставать. Очень противно открывать тяжёлые веки и видеть только темноту зимнего утра. Очень противно вылезать из-под тёплого одеяла и, сонно протирая глаза, ползти в холодную ванную. Очень противно сознавать, что сегодня суббота, и в постели, которую я только что покинула, спит тёплый человек и будет спать там еще долго. Но с выходом на улицу чувство противления пропадает. На улице тихо, лишь хрустит под ногами заледенелый снег. Тёмные окна домов пусты и безразличны. Машины, покрытые белым инеем, сонно стоят на своих местах. На остановке нет никого, а в троллейбусе - два человека. Движение слабое - все в городе спят. Троллейбус, громыхая, мчится по пустым серо-белым улицам, и в этот момент гаснут фонари. Если посмотреть в одно окно, то видно, как над морем собираются серо-синие ночные облака, пушистые и дождливые. А если обернуться, то в другом окне троллейбуса можно увидеть, как над домами встаёт чистая бело-жёлтая заря, без единого облачка. Центр города пуст. Я спокойно перехожу дорогу на красный свет, тогда как в будний день это весьма проблематично. Жёлтым светом светятся витрины магазинов, таких пустых, что через стекло видно, как за кассами скучают продавцы. По широкому проспекту медленно и одиноко едет мусороуборочная машина. Между высотными зданиями летают угольно-чёрные вороны, многократно отражаясь в синих зеркальных стёклах. Еще выше, ловя ветер серыми крыльями, парят чайки, похожие на бледних призраков городского утра. А заря поднимается всё выше и выше, окрашивая в бледно-голубой цвет небо. Я не люблю рано вставать. Но мне нравится ошущать, что в эти рассветные часы город принадлежит только мне.
Вернее, про кошельки с деньгами. А еще точнее, про клиентов с кошельками. Так уж повелось, что к нам ходит два типа людей. Первый тип - очень конкрентые типы. Они чуют аптеку за километр и, открывая дверь, уже знают, что им надо. Такие люди чаще всего заранее достают нужную и точную сумму, кладут её на прилавок, вне зависимости, есть ли перед ними очередь или нет. А когда очередь доходит до них, толкают деньги поближе и молча выжидающе смотрят. После минуты молчания они вспоминают, что аптекарь - не телепат, и ему сложно внушением передать такую конкретную и точную мысль, как название лекарства. Людей второго типа больше. Чаще всего, это бабушки или дородные тётки в колхозных тряпках, пахнущие борщом и пирожками с капустой. При покупке лекарства они по тридцать раз переспрашивают цену, потом долго соображают, что лекарство пробито и неплохо бы было заплатить. Сообразив, они начинают искать кошелёк. Летом дело ограничивается необьятными сумками, из которых вываливается всё - от пенсионных удостоверений до древних партийных билетов, мобильных телефонов модели Nokia 66.10 в засаленных чехлах и пакетов с бутербродами. Зимой же помимо сумки действо переходит и на одежду. Тогда, путаясь в перчатках и душась шарфами, люди лихорадочно хлопают по карманам, расстёгивают старые полинялые шубы, ищут там. Потом шубы снимаются, опять руки хлопают по карманам, а потом откуда-то из трусов вытаскивается кошелёк, обёрнутый целлофаном и перевязанный бечёвкой. Вслед за ним вытаскивается маленький дамский кошелёчек с монетками. На этом процедура не заканчивается. С кошелька снимается самодельная сигнализация, и на свет, по одной бумажечке дрожащими руками извлекаются деньги. При этом раза четыре переспрашивается цена. Если к большой сумме пролагается мелочь, то открывается маленький кошелёчек. Тут идёт два варианта развития событий. Первый: монетки извлекаются с тщательной медлительностью, осматриваются на свет, пробуются на вкус. Если подходят - кладутся на прилавок, если нет - обратно в кошелёк. Второй: монеты вываливаются на прилавок и зрячий провизор сам в них копается. И это - высшее доверие! Получив сдачу, такой человек повторяет всю процедуру в обратном порядке: заворачивает деньги в целлофан, засовывает их обратно в трусы, одевает шубу, собирает всё то, что он разбросал по прилавку и наконец-то уходит. Меня такие личности забавляют.
Коты - жутко хитрые животные. И тащаться от чистого белья. А уж если оно ещё и выглаженное, тёплое... Тогда развалиться на джинсе только дай - не сгонишь. Сегодня высохла моя белая куртка, которую я стирала дня два назад. И стоило мне её повесить на спинку стула, как кaпюшон тут же оккупировала кошка. Впрочем, я её понимаю. Кому не нравится чистое? читать дальше
Пришла только что одна бабулька. Бабулька-с-усами. И даже с бородой. Чёрной такой, редкой... Я эту бабушку уже знаю, - она всегда жалуется на цены. И пипетки дорогие, и таблетки дорогие, и все с неё деньги дерут... А голос у бабули громкий, низкий и хриплый - под стать бороде с усами. И каждый раз минут на пятнадцать её клинит. Пришла она сегодня за каплями в глаза. Какие капли, ессно, не помнит. Долго рассказывала мне про операцию, и что ей врач на бумажке написал, а она эту бумажку благополучно посеяла... Как обычно, всё свелось в игру "узнай своё лекарство". Игра простая: на прилавок вываливается куча коробочек, а клиент должен узнать свою. Кто-то узнаёт по две-три коробки, кто-то не узнаёт, а кто-то не хочет узнавать. Усатая бабуля относилась к последнему типу. Долго вертела в руках все десять коробочек по-очереди, твердя: "Там на бумажке она была нарисована... Серая такая. С одним словом..." По этому сомнительному описанию, мы выбрали ей капли. Стоили они 66 крон и 10 центов. Когда я назвала сумму, то морально приготовилась к очередной лекции на тему "Государство и пенсионные пособия", но бабушка почему-то промолчала и покорно отсчитала 66 крон. - Еще 10 центов. - попросила я. И тут бабку прорвало. - 10 центов еще вам! - орала она. - Ох, оборзели, ох, дорого дерёте! 10 центов им еще... Короче, без стандартных пяднатцатиминутных воплей не обошлось.
П.С. Я, честно говоря, не понимаю тех людей, которые не могут узнать лекарство, которое они принимают. Нет, я могу понять 80-тилетних старушек, берущих таблетки в первый или второй раз. Но когда человек принимает их несколько лет, каждый день, и не только не может вспомнить, как выглядят сами таблетки, но и не догадывается притащить с собой коробочку... Я таких не люблю. Честно и откровенно. )
Название: Ксеноновое солнце. Автор: Terrain. Пейринг на главу: Оро/Сасу. Рейтинг: R. Жанр: АУ. Статус: в процессе. Предупреждение: ООС. От автора: канонный Орочимару не педофил, а расчётливая обаятельная сволочь. Таким был, таким и останется. В каноне. Но сам виноват, ибо! постоянные взывания к Саске-куну: "Отдай мне своё тело!" подорвут веру даже у такого человека, как я.
Глава 3. читать дальше Саске со всей силы колотил в железную глухую дверь. Краем ослеплённого яростью и отчаянием сознания он понимал, что ему не откроют и не выпустят отсюда. С них хватило только того, что они развязали ему руки и накинули на плечи чью-то рубашку. Рубашка была большая, Саске до колен, а рукава он так и не закатал. Но сейчас ему было плевать на рубашку, развязанные руки и даже на запертую дверь. Он видел Итачи. Итачи был жив. Итачи коснулся его, и его рука была тёплой. Саске провёл пальцами по тому месту на щеке, где лежала рука его брата. Так мимолётно... Он что-то сказал. Саске не помнил точно что, но это был голос Итачи. Низкий, грустно-насмешливый. Холодный металл коснулся разгорячённого лба. Саске прислонился к двери, желая привести мысли в порядок. Итак, Итачи. Саске столько лет полагал, что он единственный из всего клана остался вживых. Он зажмурился, вспоминая лица с распахнутыми пустыми глазами и кровь на деревянных досках пола. Сейчас все убитые были для него на одно лицо, он не мог даже припомнить их имён, но одно он знал точно – Итачи он тогда среди них не видел. А вот вид мёртвых родителей – то, что не смогли стереть ни бесконечный ксеноновый день, ни оранжевая пыль высохшей земли, ни убитые самим Саске люди, - прочно отпечатался на корке сознания в мельчайших деталях. Отец, лежащий навзничь, раскинув руки, одетый в тёмный халат, что распахнулся на груди, открывая белую кожу. Открытые тусклые глаза смотрят вверх, а из уголка рта стекает ярко-красная кровь. Мать упала сверху, её лица не видно – только длинные чёрные волосы змеями разлеглись на светлом досчатом полу. А под ними растекается густое красное, заполняя все щели в полу, и стремится к Саске, который застыл на пороге. В комнате горит желтоватый мягкий свет, но от чего-то режет глаза. И катана, что блестит золотым светом, вся в кровавых узорах, поднимается над мальчиком. Кровь капает с оружия, кляксами растекаясь по доскам, и одежда человека, заносящего меч тоже вся в красных разводах... Лязг отпираемого замка заставил Саске вынырнуть из глубины страшных воспоминаний. Мальчик напрягся, не зная, чего ещё ожидать. Но когда в помещение вошёл мальчишка примерно одних с Саске лет – худенький, беловолосый, с выразительными зелёными глазами, - Саске слегка расслабился. По сравнению с синекожими мутантами этот противник не казался особо серьёзным, и Саске решил, что надежда вырваться отсюда у него появилась. Вошедший мальчишка тем временем внимательно разглядывал Саске. - Не замёрз? – неожиданно спросил он. Саске сперва даже не понял вопроса. Как тут можно замёрзнуть? Но потом он осознал, что из-за шока он так и не оглядел комнату, в которой находился. Впрочем, разглядывать тут было особо нечего: маленькая, квадратная комнатушка, без мебели и окон. Железный гулкий сейф с лампочкой на потолке. Но Саске всё же обругал себя за пренебрежение к окружающей обстановке, - иногда даже у такой тюрьмы можно отыскать слабое место. - Пойдём, - поманил за собой мальчишка, так и не дождавшись ответа. На ходу закатывая рукава, Саске вышел вслед за пареньком. Коридор был узкий, пронизанный зеленоватым светом ламп, встроенных в стены у пола. Сами стены тоже были странные: каменная, осыпающаяся кладка перемежалась с плотными листами металла. Пол был весь устлан металлическими пластинами, тёплыми и гладкими. Саске было приятно ступать по ним босыми ногами, но обстановка давила на него. Такие же, отдающие эхом , идеально ровные стены, подсвеченные, правда, не зелёным, а голубоватым светом, были в морге, куда Саске пришёл после смерти родителей. Теперь, глядя в спину незнакомому мальчишке, Саске чувствовал, как бежит по спине жгучий холодок потери и безысходности. Привезли его сюда с завязанными глазами, и повязку сняли только тогда, когда мальчик очутился в железной комнате. Саске не представлял, где находится, но по виду коридора пришёл к выводу, что странное место располагается внутри горных пещер. Ещё сильнее он утвердился в своей догадке, когда они свернули в боковой коридор, где уже были не металлические куски вместо стены, а плохо обработанная каменная кладка. В щелях между камнями сочилась вода. - Здесь сыровато. – сказал зеленоглазый мальчишка через плечо. – Хозяин ничего не может поделать с этим местом: над нами сейчас река. - Что за горы? – спросил на всякий случай Саске. - Тебе не обязательно знать этого. – пожал плечами парнишка. – Что это тебе даст? Саске промолчал, глядя на белоснежную шею мальчишки. Кожа во много раз светлее, чем у него, а Саске всегда считал себя бледным. И этот мальчишка беспечно повернулся спиной к противнику. Неосмотрительно и глупо. Подгадав момент, Саске рванулся вперёд, схватил парня за руки, заломив их за спину. Одной рукой сжимая выкрученные запястья, второй он обхватил горло мальчика, слегка надавив на чувствительные точки в районе сонной артерии. - Ни звука. – тихо прошептал Саске на ухо парню. – Выведи меня отсюда. Хрупкое тело под его руками напряглось и мелко задрожало. Саске сильнее сжал запястья, стараясь не сильно давить на шею. Жертвы сейчас были ни к чему. Раненое плечо отдалось вязкой болью напряжения. Вдруг что-то тупое и твёрдое сильно толкнуло Саске в локоть, лежавший на плече у мальчишки. Пальцы безвредно скользнули по шее, и стало очень сложно удержать ставшие внезапно неестественно твёрдыми руки парня. Тот змейкой вывернулся из захвата, развернулся, вытаскивая из своего плеча белую кость, ту самую, что толкнула руку, и с размаху ударил ею Саске по скуле. Голова мотнулась в сторону, и тут же твёрдая рука схватила за волосы и впечатала нарушителя спокойствия в стенку. Через секунду Саске сам оказался в том положении, в котором недавно пребывал его противник: с заломленными за спину руками, а щекой ощущая все неровности влажного камня. - Извини. – ровным голосом сказал парнишка. – Но хозяин приказал доставить тебя к нему, а не отпустить. Так что, я не могу позволить тебе сбежать. Тяжело дыша от ярости и бессилия, Саске попытался вырваться из хватки, но добился только того, что его ещё сильнее прижали к стене. Рана открылась, и на рубашке стало расплываться красное пятно. - Прости. – так же равнодушно извинился мальчишка, связывая Саске руки за спиной. – Я не нарушаю приказов хозяина. Он подтолкнул Саске вперёд, положив ладонь ему на плечо. «И почему было не сделать этого сразу? – думал Саске, про себя ругая ноющую рану и синяки на скулах. – Стоило дразнить меня, поворачиваясь спиной?» Парнишка словно прочитал мысли Саске, потому что простодушно пояснил: - Я хотел посмотреть, как ты себя поведёшь. Саске бросил на него ненавидящий взгляд через плечо, оскалив зубы. - Просто кто-то набрасывается на меня сразу же, как только я открою дверь, а кто-то послушно идёт за мной и плачет при этом. – говорил парень. – Довольно редко кто нападает на меня в середине пути. Обычно такие люди, с сильным характером, остаются служить хозяину в качестве охраны. - А с остальными что? – спросил Саске, пытаясь предположить свою дальнейшую судьбу. - Умирают. – спокойно отозвался парень. – Или хозяин отдаёт их в лаборатории, где их уже убивают... «Бежать, бежать отсюда.» - думал Саске, оглядываясь. Поворотов было много, коридоры сливались один с другим, перетекая друг в друга, словно ручейки. Поначалу Саске пытался запоминать повороты, внешний вид коридоров, количество дверей, если такие встречались, но вскоре он сбился, а стены слились в одинаковую каменно-железную зелёноватую массу, которая начала давить на Саске, сбивая с шага и рассеивая мысли. В какое-то мгновение он даже не понял, почему парнишка остановился возле какой-то железной двери, ничем не отличающейся от предыдущих, и придержал пленника за плечо. - Пришли. – прежним ровно-бездушным тоном произнёс парень и постучал. Стук звонким эхо разнёсся по коридору, заполнив собой пустоту зелёного света. - Входи, Кимимаро. – голос, раздавшийся из-за двери заставил Саске содрогнуться. Плавный, тягучий, со слегка выделявшимся «о», он обволакивал и затягивал в чёрную бездну подчинения. Саске стало страшно. Он затравленно огляделся, но вокруг были всё те же давящие на сознание стены. - Развяжи. – тихо попросил он. - Нет. – так же тихо отозвался парнишка и толкнул дверь. Первое, на что обратил внимание Саске, войдя в комнату, - окно. Оно было маленьким, под самым потолком, но в него пробивался белый солнечный свет, которому Саске обрадовался, как родному. Слишком уж сильно раздражало его призрачно-зеленоватое освещение коридоров. Комната была большая, и каменные стены её были завешены коврами для создания уюта. Впрочем, влажность давала о себе знать, и в комнате стоял запах мокрой пыли. Много места занимала кровать, и Саске, глядя на смятые простыни, решил, что живым не дастся. Человек, что купил Саске, лежал на подушках, вальяжно раскинув руки. Синий пушистый халат, небрежно завязанный на поясе, открывал взгляду снежно-белую гладкую грудь. Саске почему-то подумалось, что на ощупь кожа этого человека так же холодна, как лёд в подземных пещерах Аме. Человек повелительно взмахнул рукой, и дверь за спиной Саске послушно захлопнулась. Мальчик обернулся и увидел, что Кимимаро исчез. Саске почувствовал себя в ловушке, а звук закрывающейся двери поставил окончательную точку в его надежде выбраться. Человек на подушках поманил Саске пальцем и похлопал по простыне рядом с собой. Саске сжал зубы и постарался принять гордый и независимый вид, хотя сердце билось, словно птица в клетке. - Тебе надо, ты и подойди. – как можно резче сказал мальчик. «Давай, разозлись, выкини меня отсюда или убей... – мысленно взывал он. – Всё лучше чем, лежать под тобой...» Но, к большому разочарованию Саске, человек не разозлился, а лишь растянул тонкие губы в усмешке. - Забавно. – сказал он, поднимаясь с кровати. От его вкрадчивого мягкого тона мурашки забегали у Саске по позвоночнику, а стук сердца громом отозвался в ушах. – Ты явно стоишь затраченных денег. Скучно играть с теми, кто тебе беспрекословно подчиняется, ты не находишь? Говоря это, человек медленно обходил мальчика кругом, разглядывая со всех строн. Саске сдерживался изо всех сил, чтобы не поворачивать голову. - Конечно, мне больше нравится видеть добровольное подчинение. – продолжал говорить человек, а Саске чувствовал, как от звука его голоса тело перестаёт слушаться, и сознание затуманивается. – Но от этого так быстро устаёшь...Моё имя Орочимару, кстати говоря. Постарайся запомнить имя нового хозяина. А вот твоего имени мне так и не назвали... Саске промолчал, опустив голову. Орочимару... Он что-то слышал о нём краем уха. Одни говорили, что этот человек может управлять змеями, другие – что он сам змея. Что-то скользкое обвилось вокруг шеи Саске и надавило снизу на подбородок, заставляя поднять голову. Он увидел, что изо рта Орочимару высовысается что-то длинное и красное, а когда понял, что это язык, в ужасе дёрнулся. Орочимару такого не ожидал, и Саске отлетел к стенке, прижавшись к ней спиной. Дыхание на секунду сбилось, а мышцы напряглись, готовясь к защите. Орочимару некоторое время пристально смотрел Саске в лицо, и ухмылка исчезала с его губ. Потом, Саске даже не заметил, как это случилось, стальная рука схватила его за горло, ещё сильнее вдавливая в стену, а жёлтые змеиные глаза оказалсь совсем рядом. - Красные. – произнёс Орочимару. – Красные глаза вымершего клана... Так ты Учиха, верно? Не дождавшись ответа, Орочимару ослабил хватку, и Саске свалился на пол, жадно ловя ртом воздух. - Так вот оно что, - довольно продолжил Орочимару, - один из выживших Учиха попал ко мне в руки... Судя по возрасту, ты – должно быть Саске. Как мне повезло! Если бы эти синекожие представители дурацкой расы знали, кого поймали... А тут они явно прогадали. Саске не слушал. «... один из выживших...» Значит, Орочимару знает об Итачи? Кроме того, он знает имя Саске. Значит, интересовался их делом. Зачем? Какое отношение он имеет к их клану? - Что ты знаешь об Итачи? – выдавил Саске. Орочимару, до этого ходивший взад-вперёд по комнате и говоривший что-то про цены, остановился. - Волнуешься о своём брате, а, Саске? – ухмыльнулся он. – Тебе бы стоило о себе волноваться, а не об этой практичной сволочи. Последнее слово огнём обожгло сердце Саске. - Итачи не сволочь! – кринул он, вскакивая и бросаясь на Орочимару, забыв обо всём на свете. Орочимару, не переставая ухмыляться, отступил в строну, подставив подножку, и Саске, ослеплённый яростью, полетел вниз лицом на кровать. - Не смей... Не смей так говорить о моём брате! – шипел Саске, скаля зубы, придавленный весом чужого тела. - Глупый, маленький Саске... – довольно прошептал влажный голос прямо в ухо. – Придётся раскрыть тебе глаза... Взамен, конечно... Язык мокро лизнул по уху, широкие руки прошлись по бёдрам, задирая рубашку. Саске подскочил, пытаясь вывернуться, разорвать верёвку, связывавшую руки, но его схватили за шею и с силой вжали лицо в подушку. Ноги придавили чужие колени, полностью лишив Саске возможности двигаться. Задыхаясь и дёргаясь в попытках сбросить с себя тяжесть чужого тела, он чувствовал, как влажный длинный язык скользит по его спине, животу и ниже. Раненное плечо разрывалось болью, и рубашка в том месте ощутимо намокла, просачивась каплями на простыню. А потом Саске забыл об этой боли, так как появилась другая – жгучая, резкая, отвратительно-подавляющая. И тогда Саске до крови закусил губу, чтобы не расплакаться. Потому что он никогда ещё не чувствовал себя таким ничтожным, жалким и беспомощным. И это было самое отвратительное чувство на свете.
С аптечного форума: ххх: Я заметила, что сильно много придурков ходит ближе к полнолунию. Вот луна полная, и, пардон, полная жопа неприятных и нервных клиентов на работе, а потом опять на спад... ууу: дааа...я по Луне тоже заметила...ну так то ведь уже научно доказанный факт,что как полнолуние,так все шизофреники,да и прочие психически нездоровые люди начинают свои нападки..у них обострение тогда...
ОМГ, тяжёлые клиенты - как оборотни: так вроде адекватные, а как только видят полную луну, сразу же обрастают шестью и начинают кидацца на прохожих.... Надо запасаться серебряными кольями и крестами. И как только в полнолуние в аптеку придёт бабка и начнёт наезжать, надо ей крестом ткнуть в лоб, три раза прочитать молитву, посыпать чесноком и провозгласить: "Изыди, жЫвотное!" И бабка сразу станет нормальной...
Он стучит и грохочет по рельсам. Едет весьма неторопливо. За окном проплывают высокие стеклянные офисные здания, разукрашенные к новому году гирляндами лампочек. Параллельно трамваю движутся машины. Немного странно на это смотреть. Сама не знаю, почему. Кажется, словно ты едешь по тротуару. Трамвай отошёл от центрального рынка, поэтому наполнен бабушками с большими авоськами в руках. Большинство из них выходит в центре, чтобы пересесть на троллейбус. Немного странно наблюдать, как бабушки толпой высыпают на остановку возле роскошного белого кинотеатра с красочными афишами. Гораздо проще представить на их месте толпу девочек-блондинок в мини-юбках и колготках в сеточку. Сама не знаю почему, но моё внимание привлекает одна старушка. Она семенит через улицу совсем рядом с пешеходным переходом, но всё же на зелёный свет. Обыкновенная, слегка сгорбленная бабушка, в коричневом пальто и сером берете. Таких в городе сотни. Таких я каждый день вижу через прилавок, когда они протягивают мне хрустяще-зелёную бумажку рецепта. И я уже знаю, что эта старушка направляется в круглосуточную аптеку на углу, где официально должна была проходить моя нынешняя практика. Но в своём сознании я уже начинаю прокручивать историю этой бабули. Как она маленькой видела войну, скрываясь в подвале в какой-нибудь деревне под Могилёвом. Как грязная, замёрзшая, в разорванном платьице в розовый цветочек, она смотит в глаза мёртвого человека, и не понимает, на чьей стороне он воевал и кого закрывал спиной. Как горит и обваливается её дом, кричит что-то рядом соседская девчонка, а немцы на ломаном русском объясняют им, что надо уходить, что сейчас сюда придёт русские и сотрут деревню вместе с немцами. Как жила она потом в послевоенных разбитых городах, где не осталось ни одного целого здания, в двадцать лет заканчивала восьмой класс, идя зимой в школу в валенках и телогрейке. Как устроилась работать в столовую поваром, и встретила там своего мужа - студента морского училища, приехавшего навестить оставшихся в живых родственников. Как, поженившись, они переехали сюда, и жили в общежитской комнате, деля её ещё с одной семьёй. Как потом им дали квартиру, у них появились дети, а у детей - внуки. И что сейчас её муж, наверное, уже умер, а она каждый вечер, ложась спать, думает, как он там, по ту сторону? И каждый вечер, закрывая глаза, она понимает, что ей всё сильнее и сильнее хочется к нему - туда, не важно куда, лишь бы рядом. А днём она ждёт в гости внуков и готовит им пирожки с яблочным джемом. Мне не интересно думать про молодых девчонок, что красят перекисью волосы и густо намазывают ресницы тушью. У них ещё ничего не было в жизни, кроме дискотечного дыма, уставших под утро ног и школы спросонья. Как не было ещё у меня. Трамвай останавливается. На параллельных рельсах так же тормозит ещё один жёлтый трамвай. Его "морда" оказывается как раз напротив моего окна. Круглые фары побиты: по одной небольшой остроконечной дырочке в каждой фаре, а от них бегут ломаные линии трещин. От этого кажется, что трамвай равнодушно смотрит куда-то в бок. Я почему-то представляю, как он сбивает человека. Молодого мужчину с чёрной короткой бородкой. Как мужчина падает на рельсы, а трамвай наезжает ему на ногу и смотрит прямо в лицо равнодушными дырками-зрачками. Как раз напротив этой остановки находится памятник погибшим на пароме "Эстония". Этот чёрный полукруг, напоминающий мост, спускается с горки прямо на полянку у проезжей части. Мост прерван - две чёрные части одно целого тянутся друг к другу, но между ними пропасть. Раньше я никогда не понимала смысла памятника. А сейчас до меня вдруг доходит: жизнь не прекращается. Она продолжается там, поднимаясь на горку. А трамвай едет дальше. Стекло, через которое я смотрю, поцарапано. Кто-то ключами вывел на нём плавные завитки и узоры. За окном проплывает вокзальный рынок. Это место мне всегда напоминало рынки средневековых городов, что показывают в фильмах. Такой же слякотный, полный народу на узких улочках под покатыми крышами павильонов. Там всегда пахнет рыбой и мясом, и кажется, что одежда и книжки в мягких обложках, что там продаются, все покрыты этим запахом и жиром. Трамвай с грохотом хлопает дверями, впуская в своё нутро запах дыма. От этого сразу становится уютно, а красное заходящее солнце освещает свалку старых кораблей, заброшенный завод и деревянные дома с заколоченными фанерой окнами. Трамвай натужно скрипит на поворотах. На следующей остановке заходит толпа молодных парней, которые громко начинают обсуждать проблему одного "мудака-наркомана, который после отсидки вернулся к маме". Они выходят на той же остановке, что и я, но идут в другую сторону. А я вдыхаю прозрачный холодный воздух с моря и иду в дом. Не домой, а именно в дом, потому как считать это место домом я ещё не имею права. Но мне там нравится. К сожалению, из окон квартиры не видно моря, до которого ходьбы минут пять, и не слышно шума прибоя. Зато ночью сильный морской ветер буквально рвётся в окно, а по утрам, если прислушаться, можно услышать далеко-далеко стук трамвайных колёс.
7. 5 наименований вокруг вашего компьютера? Свечка, конфеты, Pharmaca Estica, телефон, ёлка в горшочке.
8.Что вы вчера ели на ужин? Конфеты. ^_^
9.Любимое время приема пищи? Где-то 12 часов дня.
10.Что вы сегодня ели на завтрак? Яичницу с колбасой, чай с сыром... Впрочем, это уже был обед...
11.Что вы обычно пьете в течение дня? Сок.
12.Белый хлеб или зерновой? Оба.
13.Любимые чипсы? Lays помидорные.
14.Моете посуду руками или в машинке? Увы, руками.
15.Как часто вы едите вне дома? Сейчас - редко.
16.Самое гадкое, что вы когда-либо ели? Орешки со вкусом васаби.
17.Какой зубной пастой пользуетесь? Э-э... какой провокационный вопрос...
18.Вы только что выиграли полную коллекцию фильмов с участием одного актера. Какой это актер? Всё равно. Я бы предпочла диснеевские мультфильмы.
19.Какой последний фильм вы посмотрели в кинотеатре? Последнего Бонда... как его... Квантум милосердия.
20.Какой последний DVD или видео вы покупали? Не покупала.
21.Какой фильм вы готовы смотреть снова и снова? Их много.
22.В каком отделе книжного магазина вас можно чаще всего найти? Фантастика-фэнтези.
23.Лучший подарок, который вы когда-либо получали? Я им всем радовалась. ^_^
24.Приближается праздник. Вы покупаете подарки заранее или в последнюю минуту? Когда как.
25.Вы жаворонок или сова? Жаворонок.
26.Если бы вам выдался совершенно свободный, ничем не загруженный день, как бы вы его провели? Два варианта: с любимым человеком. Или с компом, телевизором и едой.
27.Скажите что-нибудь неожиданное о себе. У меня зрение -7...
28.Что было в этом году самым приятным? Лето.
29.Что было в этом году самым неприятным? Недопуск до защиты.
30.Ваша первая работа? Продавала открытки в старом городе... Класс 9...
31.Ваш первый концерт? Любэ. В старших классах, не помню точно.
32.Каким парфюмом пользуетесь? Дезодорантом. Fa.
33.Какой парфюм вам особенно нравится у противоположного пола? Если мне не нравится представитель, то и парфюм тоже. А если нравится, тогда любой и даже можно без.
34.От каких запахов вас выворачивает? Запах мёда.
35.Какой запах нравится вам, но не нравится окружающим? Эээээм... Полынь. Дым.
36.С какой страницы загружается интернет? mail.ru
37.Любимый поисковый сервер? Гугл.
38.История появления шрамов (если есть)? На правой руке между указательным и средним пальцами - кошка поцарапала. На том же указательном - ножом порезалась. На левом локте - после работы в Макдональдсе, - обожглась о корзинку с картошкой. (Удивительно, что когда я грохнулась рукой на гриль, шрамов не осталось...) На внутренней стороне бедра правой ноги - прыгала в детстве через какую-то хню с острыми краями... Не перепрыгнула. Звёздочка на лбу - только научилась ходить и грохнулась рожей в гальку.
39.Отпуск вашей мечты? Кругосветное.
40.Любимое животное? Кошки! Ня!
41.На что у вас аллергия? На пыльцу, тополиный пух и мёд.
42.Любимое занятие вне дома? Идти по улице и слушать плеер.
43.С кем из знаменитостей вам хотелось бы пообедать? Ни с кем. Я бы себя неудобно чувствовала.
44.Первое, что вы делаете утром? Открываю глаза, говорю: "Ы-ы!" и зарываюсь в одеяло.
45.Последнее, что вы делаете перед отходом ко сну? Смотря где, смотря с кем.
46.Вы живете в доме или квартире? Квартира. Но кто знает, кто знает...
47.Любимая ручка? Та, которую я нашла на втором курсе на улице.
48.Любимое мороженое? Шоколадное с кусочками шоколада, любое - с орехами, мятное с шоколадом. Терпеть не могу карамельное.
К нам в аптеку иногда приходит женщина. Я не знаю её имени и истории, а так же не люблю совать нос в чужое горе. Но всё же не смогла удержаться, что бы не придумать ей свою историю.
Название: Фальшивка. Автор: Terrain. Жанр: ориджинал. читать дальшеКайя была очень красивой. Густые чёрные волосы, от природы вьющиеся крупными завитками, карие глаза, глубокие, словно прозрачно-тёмная вода на дне колодца. Пухлые губки, аккуратный носик. И удивительный голос: мягкий, нежный, звенящий, словно колокольчик. Высокая девушка со стройной фигурой всегда привлекала взгляды мужчин... Да и не только взгляды. Кайя очень рано начала сексуальную жизнь и не делала из этого секрета. Её одноклассницы, еще только начинающие думать об этом, хвастаясь на переменах о том, что "вчера Андрей меня поцеловал по-взрослому", есстественно сильно завидовали. "Рано начнёт, рано закончит. - сказала как-то Вика, главная отличница класса. - В двадцать лет она будет выглядеть на сорок." Одноклассницы от всей души поддержали её, бросая косые взгляды на Кайю, которая сидела на парте, закинув одну ногу на другую. Возле неё толпилось четыре мальчка, причём один из старших классов. Девочка широко улыбалась, слушая про то, как "позавчера мы завалились на такую тусню, там трэш, хаус и водка..." и про то, "как мы этому менту вмазали!" По детской ещё неопытности ей казалось, что такие разговоры круты, а парни выглядят внушительно.
Спустя несколько лет она поняла, насколько была неправа. Девушка сидела, откинувшись на спинку мягкого кожаного дивана, привычно закинув ногу на ногу и рассеянно покачивая изящным носком. Рукой она касалась тонкой ножки бокала с коктейлем, бездумно водя по ней пальцем. Мелькание рассыпчатых дискотечных огней салютными вспышками отражалось в бокале, играло на украшениях девушки: массивных серёжках кольцами, цепочках на шее, запястье и ноге. Освещение придавало её смуглой коже различные оттенки - от серебристо-белого до шёлково-синего. Завистливые одноклассницы ошиблись - в двадцать лет Кайя не выглядела на сорок. С возрастом ушла милая детская припухлость, сделав черты лица и тела более резкими, выразительными и сексуальными. И сама Кайя уже не была больше той наивной девочкой, что покупалась на показную крутизну. - Малыш, принести тебе еще выпить? - на сиденье рядом с Кайей буквально упал молодой человек. Он был высок, красив, и рубашка его была полурасстёгнута, обнажая мускулистую грудь и верхние кубики пресса. - Я устала. - равнодушно откликнулась Кайя. - Поехали домой. - Но малыш! Вечер еще только начался! - возразил парень, положив влажную руку Кайe на колено. От парня несло потом, сигаретами и алкоголем. - Мне надоело. - Кайя капризно поджала губы. - Мне надоел этот дурацкий клуб. Здесь всегда крутят одно и то же. - Но это лучший клуб в городе! - отозвался парень. - Здесь... - ... так много малолетних дур, которые с удовольствием лягут под тебя! - жестко отрезала Кайя, вставая. - Когда я говорила, что мне надоело, я имела ввиду и тебя! Вызывающе покачвая бёдрами, туго обтянутыми красной мини-юбкой, Кайя направилась к выходу. - Ну и катись отсюда! - крикнул парень ей вслед, желая успокоить задетое самолюбие. Но из-за грохота музыки Кайя его не услышала. Девушка вышла из душного клуба в холодную ночь, на ходу одевая курточку. Ветер приятно освежал кожу, а накрапывающий дождик золотом отражался в свете фонарей. Не раздумывая долго, Кайя села в первое попавшееся на глаза такси. За рулём сидел худенький длинноносый парень, совсем ещё мальчишка. На вид лет двадцати пяти. Он с интересом взглянул на девушку, но ничего не сказал. Кайя тоже молчала. Подождав немного, парнишка осведомился: - Куда едем? Кайя задумчво постучала пальцем по подлокотнику. Домой ехать не хотелось. Выходить из такси тоже. - Поехали по кольцевой. - сказала она. - Потом назову адрес. Парень пожал плечами, включил счетчик, и машина мягко тронулась с места. Кайя смотрела на мелькавшие за окном неоновые витрины, привлекающие взгляд, но режущие глаза своей яркостью. Потом центр закончился, и по краям дороги стали виднеться деревья, высаженные ровным рядком. Дождь пошёл сильнее, забарабанив по крыше машины. Здесь, в отличие от центра, наполненного транспортом, машин практически не было. - Не возражаешь, если музыку включу? - спросил парень. Кайя покачала головой. Водитель нажал на кнопку, и из приёмника полилась плавная мелодия. Кайя отметила про себя, что такая музыка очень соответствует её душевному настрою. "Здесь так спокойно. - думала она, глядя на плывущие вдоль дороги оранжевые фонари. - А я такая же, как эти вывески в центре. Яркая, но пустая. И всё то золото, что сейчас на мне одето - фальшивка. А вот золото капель дождя, что стекает сейчас по стёклам - настоящее..." - Теперь домой. - вздохнув сказала Кайя, назвав адрес. Через некоторое время они подъехали к обыкновенному девятиэтажному дому, и машина, урча остановилась возле подъезда. Парень назвал сумму. Кайя порылась в кошельке и увидела, что денег не хватает и сильно. Всё-таки поездки на такси стоят недёшево. Кайя выгребла из кошелька все деньги и сунула их водителю. - Больше нет. - категорично обьявила она, и тут горькая и отчаянная мысль пришла ей в голову. - Остальное натурой. - произнесла она. "Он такой же как и все, - думала девушка. - Такой же похотливый баран. Он не откажется от меня, а потом будет хвастать друзьям, как трахал клёвую тёлку в машине." - Нет. - жестко возразил парень. - Но я не доплатила! И неужели ты откажешься от такой, как я? - А ты предлагаешь себя каждому, кого встретишь? - Нет. - Кайя растерялась. - Каждый, кого я встречаю, хочет меня. Причём, не спрашивая. - Типичное самомнение для городской тусовщицы. - снисходительно усмехнулся парень. - Все раскрашенные куклы думают, что их все хотят. - А ты, можно подумать, не хочешь? - взвилась уязвлённая Кайя. Парень окинул её оцениваюим взглядом. - Хочу. - спокойно признался он. - Но ты не хочешь, это видно. А я не люблю, когда мне предлагают то, чего на самом деле не хотят давать. Кайя замолчала, чувствуя себя полной дурой. "Следовало бы задуматься, что не все мужчины такие, как те качки, с которыми я привыкла иметь дело." - Извини. - тихо произнесла она. - Это, наверное, стресс. - Ничего, бывает. - улыбнулся парень. Кайя отметила, что у него ровные белые зубы, а улыбка делает его лицо милым и задорным. Ей внезапно захотелось попробовать на вкус эту весёлую улыбку, и она, потянувшись через сиденье коснулась губами его губ. - Мне действительно этого хочется. - выдохнула она, заметив настороженный взгляд. Поцелуй получился свежим, как дождь за окном, и после него на губах остался привкус ночной мокрой дороги, усыпанной осенними листьями.
Так Кайя познакомилась с Эдгаром. Их свадьба была скромной, но весёлой. Бывшие "подруги" Кайи только презрительно фыркали, узнав, что светская тусовщица выходит замуж за таксиста. Кайe было всё равно. Она была счастлива. А потом в их квартире случился пожар. Потолок обвалился, перекрыв выход из комнаты Кайи. Она запомнила только то, как сидела, сжавшись в комок, и жар плавил её лицо. А потом ей показалось, что не искры разлетаются от падающей штукатурки, а капли дождя, окрашенные в оранжевый цвет фонарей. А затем, лёжа на носилках скорой помощи, она цеплялась за руку Эдгара, шепча обгоревшими губами: "Не бросай, не оставляй.."
Кайя осталась жить. Но врачи так и не сумели спасти её лицо. Огонь буквально расплавил милые черты, превратив их в уродливую рыхлую маску с огромным, свёрнутым на бок носом и заплывшими близорукими глазами. От прежней Кайи остались только пышные, отросшие волосы и голос, по-прежнему нежно-звонкий. Она навсегда запомнила тот ужас, мелькнувший в глазах Эдгара, когда он увидел её впервые после катастрофы. Впрочем, он быстро пришёл в себя и вскоре гладил Кайю по забинтованной голове, говоря мягкие успокаивающие слова. Незадолго до того, как Кайю выписали из больницы, им выдали компенсацию, и Эдгар смог купить маленькую однокомнатную квартиру. Туда и вернулась Кайя. Долгое время она не могла придти в себя. Целый год девушка не выходила на улицу, пряча лицо в тени бетонных стен. А потом Кайя забеременела. Именно тогда, узнав об этом, Эдгар первый раз поцеловал её изуродованное лицо. Как он ни старался, до этого времени он не мог пересилить себя. После родов Кайя опять заперлась дома, занимаясь ребёнком - девочкой с глубокими карими глазами. И первый просвет в темноте отчаяния наступил лишь тогда, когда маленький человечек, протягивая белые ручки к уродливому лицу, запинаясь, произнёс первое слово: "Мама!" После этого Кайя стала выходить на улицу, устроилась на работу, обзавелась новыми друзьями, которые ценили её выдержку и ум. Отношения с Эдгаром, охладевшие было из-за Кайиных депрессий, вступили на новый уровень, и вскоре Кайя снова расхаживала с круглым животиком. Через несколько лет, отправляя младшего сына в первый класс, Кайя осознала, какой счастливой и полноценной жизнью она живёт. Её любят дети, обожает муж. У неё есть друзья, в которых она уверена. Золото цепи на её шее расплавилось и превратилось в капли дождя на стекле. В её жизни больше не было фальши.
Название: Картошка. Автор: Terrain. Рейтинг: G. Персонажи: Пейн/картошка, Конан. + реплика Хидана. Жанр: лёгкий стёб. Размер: мини-мини-мини-мини. Дисклеймер: отказываюсь. От автора: с Новым годом! читать дальшеГрязь. Налипшая большими кусками сухая земля. Она так прочно въелась в кожуру, что требуются большие усилия, чтобы её отскрести.
"Хотя, зачем скрести? - подумал Пейн, глядя на картошку в своей руке. - Можно просто помыть..."
Грязь смыта. Но остаётся ещё кожура. Тонкая, тёмно-красная и тоже не очень чистая. Острый нож аккуратно поддевает её и неспеша двигается под ней, отделяя от мякоти плода. Кусочек кожуры, - тёмной сверху и светлой снизу, - с тихим шлепком падает в мусорное ведро, где уже лежат подобные ему ошмётки. Пейн провёл пальцем по очищенному светло-жёлтому куску картофелины.
"Я срежу всю грязь с этого мира!" - думал Пейн, продолжая чистить картошку.
Через некоторое время Лидер бросил полностью очищенную картофелину в раковину. Она была покрыта серыми земляными разводами, оставшимися после очистки. Пейн включил воду.
"Я смою всю грязь с этого мира!" - думал Пейн, отмывая картошку.
На чисто вымытой картофелине явственно проступили чёрные точки глазков. Пейн не любил глазки. С аптечной точностью проводя ножом по поверхности плода, он отрезал испорченные участки.
"Я очищу этот мир от скверны!" - подумал Пейн, не выдержал и расхохотался зловещим смехом великого Лидера Акацук.
- Пе-ейн! - раздался из коридора голос Конан. - Ты уже два часа на кухне возишься! Ты сварил картошку? Пейн оборвал зловещий смех великого Лидера Акацук и с тоской заглянул в кастрюлю. Там сиротливо лежали три картофелины. "Очищение мира требует гораздо больше времени, чем кажется со стороны..." - грустно подумал он, и достал из мешка следующую жертву.
- Какузу! - заорал около кухни Хидан. - Ты опять продал мой любимый тесачок? Я уже за******ся его выкупать! Пейн опустил взгляд на здоровенный тесак, которым он резал картошку. Оказывается, он Хидану принадлежит... То-то знакомым показался... - Всё есть оружие в моих руках. - философски заметил он входящей на кухню Конан. Конан вздохнула. - Иди-ка ты отсюда. - сказала она, заворачивая рукава. - Организацию кормить надо.
... той непонятной АУ-шки, которую я начинала сто лет назад. Всё-так я ужасно ленивая... читать дальшеВокруг мелькали цветные пятна, а лёгкие наполнял приторно-тяжёлый сладкий запах. Голова была такой тяжёлой, что казалось появись в ней хоть одна мысль, голова упадёт с плеч и укатится в какой-нибудь дальний тёмный угол. Боли тело не чувствовало. Вернее сказать, оно ничего не чувствовало. Саске даже не мог определить, стоит он или лежит, или вообще висит в вакууме. Вокруг стоял непонятный разнообразный гул. Только через несколько секунд вялый мозг распознал в этом шуме голоса. - Всё-таки это была слишком большая доза. - раздался более-менее чёткий голос над самым ухом. - Ты только взгляни на него. Саске ощутил, что его голову приподняли на подбородок. Но не видел он по-прежнему - перед глазами всё расплывалось. - Ага, значит ты хочешь, чтобы он очнулся и отделал тебя так же, как те оба раза? - со смехом прокомментировал другой голос. - Пусть с ним тот разбирается, кто его купит. - Не завидую ему. - сказал первый. - Это не наше дело. Наше дело деньги считать. Ты мне поможешь, или как? - Не такой уж парень и тяжёлый. Мог бы сам справиться. - недовольно пробурчал первый мутант. Тело понемногу обретало чувствительность. Первым заныло раненое плечо. Но болело оно так, как будто было совершенно чужеродным телу органом. И Саске отстранённо чувствовал со стороны, как болит чьё-то злосчастное плечо. Точно так же несли сейчас не его тело, а совершенно чужое. А сознание совершенно случайно летело рядом и злорадно думало: "Вот попал же кто-то!" Деревянно скрипнула дверь, шаги гулко зазвенели по металлическому полу. В ноздри ударил вязкий запах крови и резкий - железа. Лязгнул, открываясь, замок, загрохотала решётка. Саске почувствовал, как его швырнули на дно клетки, да так сильно, что тело проехалось по железу, оцарапывая голую кожу. "Я голый." - дошло вдруг до Саске, но он не почувствовал стыда, лишь пустое равнодушие. - Переверни его на спину. - сказал один из мутантов другому, вошедшему в клетку вслед за брошенным туда парнем. - И голову поверни в эту сторону. Та-ак. Теперь руку на бедро, волосы со лба откинь. М-м, то что надо. Сам бы сейчас его трахнул, только вот деньги меня больше возбуждают. Какая жалость. - и говоривший громко расхохотался. - А ну как очнётся? - второй мутант веселья не разделял. - Тогда вся эта экибана к чёрту. - Сомневаюсь. Торг обычно больше часа не идёт. Никто кроме нас в этом смраде долго находиться не желает. Пошли, надо ещё двоих разместить. Лёгкое дуновение и запах пота, - мутанты задвигались. Решётка с громким стуком захлопнулась, три раза повернулся в замке ключ. Удаляющиеся шаги. Саске так и остался лежать в той позе, которую его заставили принять, не двигаясь и не испытывая ни малейшего желания это делать. Мальчик вяло отмечал, что помимо слуха, осязания и обоняния к нему начинает возвращаться чёткость зрения. Серый неправильный треугольник над ним, и идущие от него тускло блестящие тонкие линии. Это потолок клетки и железные прутья. Справа кто-то тоненько всхлипывал, а кто-то вполголоса ругался матом. Саске чуть повернул голову, и тут же наткнулся взглядом на грязную литровую банку, в которой плавали чьи-то глаза. Это круглые белые шары, с чёрной точной зрачка в центре, с ужасом взирали на окружающую обстановку сквозь мутное стекло. Саске равнодушно встретил мёртвый взгляд. За свою короткую жизнь он видел и не такое, а сейчас все чувства были притуплены, в том числе и страх с отвращением. Банка с глазами стояла на длинной деревянной лавке как раз напротив саскиной клетки. Лавка эта выполняла роль кунсткамеры: на ней в ряд располагались различные сосуды с плавающими органами. Саске долго смотрел на длинную вазу, накрытую обломанным куском стела. Раньше, в одной из прошлых жизней этой проклятой планеты, в этой красиво огранённой вазе стояли цветы. Может, белые лилии с оранжевыми пушистыми тычинками, а может жёлтые розы, манящие обманчивой мягкостью. Сейчас там, растопырив тонкие белоснежные щупальца нервов, плавал спинной мозг. «Он похож на дерево. – подумал Саске. – На тонкое маленькое дерево, чьи ветки покрыты инеем с утра.» В детстве он видел такое дерево на картинке в книжке. Книжка была старая, ещё докатастрофная. Обложка её сгорела дотла, а внешние страницы почернели и съёжились. Листая тогда книгу, Саске заметил, что дальше страницы становятся всё светлее и светлее. А в самой середине была единственная, чудом уцелевшая белая страница. Именно на неё был рисунок зимнего утра, когда из-за холмов вставало красное солнце, и снег под его лучами окрашивался в нежно-розовый цвет. Под картинкой были надписи, видимо пояснения. Но сколько Саске не вглядывался в странные квадратики и кружочки, понять ничего не мог. Он нашёл книжку в комнате брата. Саске только сейчас вспомнил, как мама послала его скинуть в стирку всё то грязное бельё, что его брат накопил за две недели. «А то у него самого никогда руки не дойдут!» – заявила тогда она, грозно скрестив руки на груди. Именно тогда, вытряхивая в стиральную машину всё содержимое корзины для грязного белья, на дне, под носками и тёмными от пота рубашками, Саске увидел книгу. После этого он засыпал брата вопросами. «Почему солнце красное, а земля белая? Разве не должно быть наоборот? Почем солнце висит у самого горизонта? Как такое возможно? Почему я не понимаю этих буков? Я же уже умею читать!» Брат же тогда первым делом осведомился, видел ли книгу кто-нибудь ещё. Когда Саске отрицательно покачал головой, брат улыбнулся, потрепал его по голове и ответил: «Это сказка, написанная иероглифами Суны. Ты их ещё не знаешь. Сказка про параллельный мир, где все происходит наоборот.» «А ты научишь меня читать эти иероглифы?» – спросил Саске. «Конечно.» - кивнул брат и щёлкнул Саске по лбу. Но этого так и не случилось. Гораздо позже, уже оставшись без семьи и прикрытия надёжных домашних стен, Саске изучил письмо Суны и нашёл, что иероглифы в книге были совсем другими. Впрочем, на тот момент его мало интересовала какая-то глупая детская книжка. Чёрная расплывчатая тень на миг заслонила вазу с мозгом. Саске вынырнул из своих воспоминаний, и на него тут же обрушилась волна различных звуков. Шаги, шуршание плащей, голоса, смех, чьи-то жалобные и грозные крики, лязг цепей… «Торг начался.» – пришёл к логическому выводу Саске и тут же отметил, что на него сквозь прутья решётки уже продолжительное время пялится толпа народу. И им определённо нравится то, что они видят. Действие наркотика всё ещё продолжалось, и от этого Саске чудились громадные монстры, с горящими глазами, плотоядными клыкастыми ухмылками, которые тихо посмеивались над его положением. На короткий миг стало очень страшно. Захотелось закричать, закрыться руками, забиться в тёмный угол, зажмурится и позвать маму. Тогда она придёт, разбудит, ласково погладит по голове, скажет: «Кошмар приснился, Саске-чан?». Но тело было слабое и ватное, а мама – давно мертва, поэтому страх уступил место равнодушной безысходности. - Эй, он живой или как? – с презрением в голосе спросил кто-то из «зрителей». – Может, в него палкой потыкать? - Я потыкаю сейчас! – возмущённо ответили ему. – Купишь, вот тогда и делай, что хочешь. А на некупленый товар только смотреть разрешается! - Да кто вас знает, прохвосты синекожие! Может товар бракованный? Гнёте за него цену, которую он и не стоит! Что хотел возразить на это синекожий мутант, Саске так и не узнал. В этот момент раздался страшный грохот, чей-то вопль боли и крики: «Проклятье! Держи его, он сбежит!» Толпа отхлынула от клетки с Саске, чтобы посмотреть на более интересное зрелище. Только один человек остался стоять на месте. Невысокий, закутанный в чёрный дорожный плащ с высоким воротником, скрывающим половину лица. Чёрные волосы, завязанные в хвост, шрамы на щеках и глаза странно красного цвета. Саске показалось, что по телу пробежала волна электрического тока. Сердце пропустило удар, а в голове моментально прояснилось. - Брат. – тихо сказал Саске. – Живой. Человек чуть наклонил голову в знак согласия. Саске вспомнил, что дышать всё-таки надо. Он приподнялся, схватился руками за прутья клетки, подтянулся, вставая на ноги. Не отводя взгляда от родных глаз, он машинально повторял: «Брат, брат…» Они стояли так близко, что тела их почти соприкасались. Брат протянул руку за решётку и провёл ладонью по щеке Саске. - Не ожидал, что ты падёшь так низко. – глухо произнёс он и отвернулся. Саске с удивлением смотрел, как уходит его последний родной человек, и у него не было сил даже закричать. А потом замок его клетки лязгнул, открываясь, и кто-то неизвестный сказал: - Продан. Чья-то огромная рука обхватила его за талию и принялась отрывать от решётки, в которую Саске вцепился изо всех сил. Он не думал сейчас, что его продали, словно вещь, не думал о человеке, который заплатил за него. Он видел только спину уходящего брата, живого, но снова покидающего его. И отчаяние, копившееся где-то в глубине сердца всё-таки прорвалось наружу криком: - Итачи!
читать дальшеИтак! В дыму, в пыли и штукатурке возникает главный герой! В белом плаще с кровавым подбоем красном плаще с чёрным узором, в оранжевых штанах, со свитком наперевес и в лягушачьем макияже. И он не один - с ним много верных жаб. Полы его плаща развеваются на ветру, ленты его банданы... тоже развеваются. Он грозно смотрит направо... Потом налево... Наруто: А где это мы? Ма: В Конохе, болван. Рожи на скале видишь? Наруто: Ой, бли-ин... Ну да ладно! Герои всегда приходят вовремя! В Конохе ни одного целого дома. Шиноби вытаскивают друг друга из развалин, по обломкам ползают слизняки. Слизняк: Ирука-сан? Вы там живы? Ирука (задушенно): Мне дышать нечем! Слизняк (виновато): Ой, сейчас слезу с вас. Слизняк-второй (задумчиво глядя на Какаши): Оживлять мне его или нет? Жив он или мёртв? Находится ли он за гранью мировосприятия и гипнотических иллюзий... Фанаты Какаши: Да оживляй уже! Цунаде (с ужасом смотрит на развалины): Мдо, не надо было соглашаться на Хокаге. Напоил меня тогда Джирайя-чертяка... Пейн (грозно глядя на Наруто): Вот мы и встретились Наруто-кун. Я твой отец, переходи на Тёмную сторону Силы... Ой, что-то я не о том. В общем, конец тебе, парень. Появляются все шесть Пейнов. Наруто (про себя): Да! Да!! Да!!! Я так долго этого ждал! Я так долго гонялся за Саске и ничего путного не делал, выставляя себя лохом! Теперь настал мой час! Сейчас я покажу всю крутость главного героя и будущего Хокаге! Это вам не Конохамару с Разенганом! Это вам не Саске в ангсте! Сейчас будет бешеный экшн! Цунаде (внезапно появляется): Именем Хокаге, и всем предыдущих Хокаге! Я тебе не прощу своего унижения! Я не прощу, что ты разрушил деревню! Ибо я тут пока ещё Хокаге! Наруто (про себя): Вот чёрт. Испортила всю малину. Пейн: Отойди, женщина. У нас тут мужской разговор. Вот, развлекись пока щупальцами. Наруто (бьёт близстоящего Пейна): Правильно! Хокаге - не женское дело. Попейте лучше чайку. Цунаде: Ну не женское, так не женское. И какой нафиг чай, когда тут такие щупальца? Кишимото: Добро пожаловать на баттлдром Наруто против Пейнов! Наруто уже превзошёл предыдущие поколения, зато Пейнов шесть. Но Наруто уже уложил одного Пейна одним ударом. Сколько же ударов потребуется Наруто, чтобы уложить остальных Пейнов? Наруто (дорвался до боя): Ура! Я буду драться! Кто станет мне мешать - тому в лоб Разенганом! Кишимото: Вот такой вот подарок к Новому году. Прода будет.
Дедушка вежливо попросил "Contex". Сказал, что от насморка. Попросил показать. Сначала удивлялся тому, какой выбор большой. Потом - что таблетки только три. Я: Это не таблетки, а презервативы. Дед (старается повторить): презер...тивы... А что это? Я: Резинка такая, чтобы женщины не беременели... Дед: Это их жевать надо? Дайте две. Я: Это не от насморка вообще... Дед: А от чего? Я: Для безопасного секса. Дед: А что, он опасный бывает? Я: Ну да, СПИД, беременность... Дед: Спит? Это чтоб мужик не засыпал во время? Я: Нет, болезнь такая половая. Дед: Да, да. Когда мужик спит во время - это болезнь. Я не стала деда переубеждать. Пусть думает, что презервативы - это жевательная резинка от сонливости во время секса. Но чёрт возьми, как же он прав!
Постигаю азы семейной жизни. Я уже научилась варить борщ, солянку и какую-то непонятную бурду, называемую моей мамой "обыкновенным супом" (supus vulgaris). Оказалось, что я умею готовить! невероятно, но факт. Потому как даже мне сваренные мною блюда понравились. Ещё я разбила стакан. Причём я его не просто расколола сильным нажатием руки во время мытья в раковине, а успешно уронила на пол, где он с громким звоном разлетелся на мелкие осколки по всей кухне. И даже в гостиную залетела парочка. Что поделаешь. Только такой человек как я может войти ночью в спальню, споткнуться о валяющиеся на полу шмотки, не увидеть лежащего на кровати человека, который ещё к тому же болтает ногами и сесть еу прямо на спину. И отделаться при этом невинным "Ой, а я тебя не заметила!" и кавайными слепыми глазками. И ещё удалось погонять машинку на пляже рядом с домом. Вот нравится мне, когда море от дома в двух шагах. Только вот пальм не хватает. И солнца. Так вот. Мне дали пульт порулить! Поначалу я облюбовала один фонарный столб и долго билась об него с упорством барана. Потом я долго путала, где у машинки перед, а где - зад, потому что там одни колёса. Но потом, я стла рулить, как Шумахер. Классная машинка. И по песку, и по траве, и по гальке, и по морю, и по водорослям... Внедорожник. Набегались мы за ней по пляжу... Жаль, что батарейки быстро сели. И там же, на пляже мы нашли чайку. Обычную морскую чайку, целую, не раненую, которая просто сидела на гальке, понуро опустив клюв и не двигалась. Она равнодушно реагировала на людей, которые ходили мимо, прикасались к ней, совали хлеб под нос, думая, что она голодна. Брать её мы всё-таки побоялись. Зато нашлись две старушки, которые не побоялись. Отнесли они её домой или в ветеринарку, этого я не знаю. А сегодня я вернулась домой. И зря. Потому что над нами делают крышу. Посему, млять, сверлят так, что пол вибрирует. Рождество же, млять, сцуки! У народа похмелье! Зато, пока меня не было, родители откопали где-то ёлку и нарядили её. В итоге, кошка обожралась новогоднего дождика и отгрызла одну лампочку. Одним словом, с Рождеством! Католическим. И кучей выходных.